Книга Война и потусторонний мир, страница 54 – Дарья Раскина

– Разве все это имеет здесь силу? – Петр кивнул на оружие, как только они поравнялись. – Против… – он проглотил слишком оскорбительное «ваших», – потусторонних?

– Имеет, – глухо отозвался Лонжерон, – коли порох хорошенько смешан с серебром и огненной солью.

– Огненной солью?

– Обычная соль нас только жалит, для убийства нужна особая, ее добывают в горах Урала.

Некоторое время они шли молча, и Петр все собирался с духом.

– Я так и не успел высказать вам мою благодарность, – наконец выдавил он, – за… за…

– Не утруждайтесь, князь, – отозвался Лонжерон, – вашим спасением вы обязаны исключительно императрице. Я помог, зная, что подобный скандал во время бала вызовет ее неудовольствие.

– И все же… если бы не вы, мне не миновать бы смерти.

– Хуже, – бросил Лонжерон презрительно. – Для вас умереть в Потустороннем мире означает в нем же и остаться. А поверьте, князь, проживание в разных с вами мирах меня вполне устраивает. Постоянно лицезреть вас при дворе – такое врагу не пожелаешь.

– Боялись бы проиграть битву за внимание государыни?

Лонжерон принял шутку серьезно. Он развернулся, и оказалось, что глаза его побагровели от оскорбления.

– Не льстите себе, – сказал он сквозь проступившие клыки. – Без живого тепла вы не стоите и копейки. И если бы я не отвел оборотницу, все бы в этом убедились.

Петр насмешливо встретил сверкающий взгляд. Как это он еще в первую встречу не угадал в нем кровососа?

– Значит, мне все же есть за что благодарить вас, Лев Августович.

Лонжерон насадил на голову двууголку – так резко, что крякнули швы, – и зашагал к просторной лужайке, намеченной местом взлета. Петр отправился следом.

Аэростат завис над самой землей, цепляя корзиной кромку газона, и удерживался на этой высоте тремя оборотнями из императорской охраны. Рядом, то и дело поглядывая в небо, ждала Иверия. Кивнув Елисею, она перебросилась парой личных слов с Лонжероном, вручила ему небольшой коричневый сверток и наконец подошла к Петру. Ничего не осталось в ней от той слабости, что, подобно подснежнику, лишь на мгновение показалась из-под ледяной корки. Сейчас светло-голубые глаза вновь наполнились холодом, а подбородок заострился.

– Верните Егора, – сказала она твердо, – и вы будете вознаграждены, я обещаю.

– Для меня нет более желанной награды, чем спасение отечества, – ответил Петр.

Иверия усмехнулась.

– Не зарекайтесь, Петр Михайлович. – Она оглянулась на ожидавшую ее приказа компанию, а потом кивнула: – В добрый путь.

Первым в корзину, топорща усы от важности своей миссии, забрался Елисей. Он тут же принялся проверять железную конструкцию, возвышавшуюся посередине, и установленные подле нее странные приборы, похожие более всего на корабельные компасы и астролябии. Лонжерон, бросив быстрый прищуренный взгляд вверх, весьма уверенно шагнул внутрь следом.

Петр дольше всех оставался снаружи. Сначала требовалось помочь Лизе, потом к сапогу его прилип осиновый лист, потом следовало придирчиво осмотреть набегающие на горизонт облака… «Пойми, Сандра, друг мой, не то чтобы меня не вдохновляла идея подняться в воздух и ощутить грандиозный полет, подобно птице, но все же с каждым аршином я буду не только приближаться к столь мягкому небу, но также и отдаляться от столь твердой земли, а значит, и падать мне будет…»