Онлайн книга «Война и потусторонний мир»
|
– О, не сомневайся, мой милый, я никому не собираюсь пересказывать эту… это… – Ягина коснулась его руки. – Ну прости, прости. Право, я не имею ничего против твоих прожектов, просто… ведь это все мечты. Они прекрасны на бумаге, но не в жизни, это тебе любой скажет. Вот подтвердите, Александр Михайлович. Ну скажите, захотел бы ваш император делиться властью? Александра растерялась. Все еще размышляя над фразой: «Равенство для всех, вне зависимости от происхождения и других качеств…», она не сразу поняла вопрос Ягины. – Не могу знать, – призналась она. – Могу лишь сказать, что император Александр искренне печется о счастии народа, так что если таковые изменения были бы на благо Живой России… – Ясно, – Ягина махнула на нее, – еще один блаженный. Не понимаю, отчего все верят в благородство правителей и их искреннюю заботу о народе? Вот вы, Александр Михайлович, как вы можете говорить так уверенно? Вы знаете вашего императора? Встречались лично? – Нет, но я видел его однажды, во время смотра. О, если бы вы были там, вы бы поверили мне. Если бы вы видели – эти ясные голубые глаза, белокурые волосы, эту добрую улыбку… он – ангел-хранитель Живой России… – Вы говорите о нем, как женщина, – усмехнулась Ягина. Лицу стало так жарко, словно Александра сунулась в натопленную баню. – Я говорю как верный подданный, – буркнула она. – Но не внешность главное. А его слова – о долге, о чести. Слушая его, мы все в едином порыве готовы были немедля броситься в бой, вперед грудью… – Зачем же грудью? Александра сбилась с рассказа. – Что, простите? – Я понимаю, зачем бросаться в бой вперед рукой или ногой, даже головой вполне объяснимо, но грудью? – Это фигура речи. – Александра едва могла сдержать обиженные нотки. – Я лишь говорю, что и лик, и слова императора были столь полны страсти, что все мы, как один, уверились в его правоте и с исступлением принимали его благословение. А уж когда над его головой воспарил исполинский орел… – Орел? Исполинский? Зачем ему воспарять над вашим императором? Разве под копытами императорской лошади проскочил заяц? – При чем здесь заяц, Ягина? Когда римлянам случалось, выйдя на Марсово поле, заметить над полководцем реющего орла, они уверялись в своей победе. Так и мы, увидев гордую птицу, готовы были немедля идти в бой и побеждать. – Очень мило, но совершенно противно птичьей природе. Если только это был не обернувшийся леший, которому захотелось потешиться над живыми, и не специальным образом обученная птица, то орлу не было никакого резона парить над войском – там шумно и нет никакой добычи. Боюсь, Саша, вам показалось. – Да нет же, я сам видел! И не один! – В самом деле? А вот я отчего-то уверена, что все ваши товарищи расходились во мнении, с какой стороны появился орел, сколько сделал кругов над императором и куда направился после. – Ягина повернулась к Константину: – Ты что думаешь? Парил там орел или не парил? Константин помолчал, прежде чем ответить. – Я думаю, что он там и был, и не был. – Ты шутишь? Как это возможно? – С природной точки зрения его там не было… – Ага! – торжествующе воскликнула Ягина. – …но если ему следовало там быть, чтобы воины, такие как Александр Михайлович, поверили в победу и тем самым уже наполовину спасли свою жизнь, значит, он и в самом деле пролетел над головой их императора. |