Книга Нити Дочерей Ночи, страница 99 – Евгения Санакоева

– А разве такими должны быть качества правителя? – вдруг спросила королева.

– А какими, по-вашему? – вопросом на вопрос ответил король.

Королева задумалась на несколько секунд. Наконец, отпив чай и поставив чашку на блюдце, она ответила:

– Главное качество правителя – уметь принимать сложные и подчас спорные решения, а после жить с ними.

– И много вы таких решений приняли, пока правили вместе с отцом?

– Много, но одно из них было самым тяжелым. Я рада, что ты приехал, потому что давно хочу рассказать тебе о нем и попросить прощения.

Король побелел и поблагодарил всех Великих, что напротив него сидит слепая женщина. Королева же, не видя его реакции, продолжала:

– Прежде чем я начну свой рассказ, я хочу, чтобы ты вспомнил своего сына и попытался понять нас с отцом. Мы желали своим детям только лучшего.

– Детям? – притворно удивился король. – Но у вас же был только один ребенок – я.

– Это не так, – сокрушенно призналась королева-мать. – В день твоего рождения я привела в мир еще одного мальчика. Но мы с Патриком поняли, что в будущем это станет большой проблемой – страна, разрываемая двумя равными по статусу наследниками. Кому отдать корону? Тому, кто появился на свет на минуту раньше брата? Мы смотрели на вас, таких чудесных и совершенно одинаковых, и не могли допустить, чтобы хоть один стал несчастным. Тогда мы увезли твоего брата подальше от любопытных глаз и спрятали в глухой деревне.

Эту историю нынешний король знал совершенно с другой стороны. Ему не терпелось задать свой вопрос, и поэтому он, забывая о вежливости, перебил мать:

– И ты решила извиниться передо мной, а не перед ним, тем, кто остался без титула и трона?..

– Да. Он получил шанс, которого у тебя не было, – выбрать себе любую жизнь. Мы оставили его опекунам достаточно денег, чтобы он ни в чем никогда не нуждался. Семья, которая его взяла, была просто чудесной. Генрих, мой Генрих… – Королева прижала руки к груди, по ее лицу побежали слезы. – У него была возможность стать тем, кем он захочет. Эдуард, прости нас с отцом за жертву, которую тебе пришлось принести для счастья брата. Если бы не твоя корона, то и Белания была бы жива…

– Да ты, верно, шутишь? – вскочил с кресла король. – Ты просишь прощения у того, кто получил богатство, славу и власть, а не у того, кто рос, не зная своего истинного происхождения и того, что ему полагается по праву? Похоже, ты не только ослепла, но и выжила из ума! Вы с отцом оставили меня в демонской глуши и всю жизнь считали это благом?!

Генрих сам не заметил, как в порыве ярости оговорился.

– Значит, мне не показалось… – ледяным тоном промолвила королева. – Но если ты здесь и все считают тебя королем, то где Эдуард?

Насколько Генрих знал со слов очевидцев, будучи королевой, Агнесса держала двор в ежовых рукавицах, и, смотря на нее сейчас, он охотно верил в то, что раньше считал изрядным преувеличением.

– Сядь и объяснись, – приказала королева-мать. Генрих удивился своей покорности, но все же опустился обратно в кресло. – Где мой сын?

– Сидит перед тобой, – вернул самообладание Генрих.

– Хорошо. Тогда где мой второй сын?

– Мертв.

К восторгу Генриха, в королеве наконец что-то сломалось. На ее невозмутимом лице на секунду мелькнули скорбь и безысходность, но эта женщина умела управлять своими эмоциями и, даже услышав новости, способные заставить любого ужаснуться, держалась достойно. Генриха восхитила ее стойкость, но в то же время его жег азарт: все, чего он теперь хотел, – сыграть эту партию хотя бы на равных.