Книга Тысяча эпох. Искупление, страница 122 – Адела Кэтчер

* * *

– Учитель! Фа Шэньхао! – Ван Сяоши уже в который раз звал Старейшину Фа и друга, но никто не отзывался. Голос уже срывался на хрип, но он продолжал кричать.

С Лун Байхуа и его младшим братом они разошлись несколько дней назад после битвы в пещере. Когда они уже готовы были встретить смерть, понимая, что силы иссякают, а наемники, выследившие выживших из семьи Лун, все продолжают натиск, их внезапно оставили в покое. Проведя в пещере, чтобы оправиться от ран и восстановить силы, еще пару дней, они выбрались наружу. Никто их не преследовал.

Ван Сяоши с тяжелым сердцем понимал, что не остался незамеченным в пылу этой битвы – наемники явно поняли, кто его Учитель, так что скорее всего его соученикам и Фа Шэньхао грозила опасность. Раненый Лун Байхуа и Лун Чэнь приняли решение искать убежища у других школ и семей, а Ван Сяоши поспешил домой.

Как он ни надеялся, как ни старался успеть вовремя, чтобы предупредить об измене советника Го, все оказалось тщетным. Дома ждали лишь кровь, смерть и разруха. Наемники знали свое дело, умели мстить и запугивать. Ученический зал был разгромлен, а большая его часть оказалась сожжена. Кашляя от запаха гари, Ван Сяоши искал хоть кого-то, кто выжил, но находил лишь обезображенные от пожара тела слуг и соучеников.

– Фа Шэньхао! – крикнул он снова, но никто не отозвался.

От страха за друга ноги приросли к пепелищу, и Ван Сяоши опустился на колени, обхватил раскалывающуюся голову руками. Он был ранен, изнурен долгой дорогой и внутренне обмирал от ужаса из-за случившегося. Что это, если не начало войны?

Взгляд упал на маленькое бездыханное тело птички. Все перья были перепачканы сажей. Ван Сяоши взял вьюрка в ладони и погладил безвольно свисавшую крошечную головку. Что в этом хаосе забыл этот несчастный пернатый, которого он излечил на уроке год назад, он не знал.

– Фа Шэньхао! – окончательно срывая голос, громче прежнего закричал Ван Сяоши. Он вскочил и побежал к гостевым покоям. Они остались нетронутыми, так как там никто не жил.

Ван Сяоши вошел внутрь. Комната, где когда-то во время визита останавливался Лун Байхуа, выглядела точно так же, как тогда. Казалось, все это произошло бесконечно давно. Сердце надсадно билось в груди, полученные в бою раны пульсировали и болели, глаза застилала пелена слез.

– Фа… – попытался снова позвать Ван Сяоши, когда за сундуком увидел лежавшего на полу друга. Тот свернулся калачиком, закрыв окровавленными руками голову. – Шэньхао!

Ван Сяоши бросился к нему, перевернул на спину. Одежда Фа Шэньхао была в липкой, подсохшей крови, губы спеклись темной коркой. Он прижался ухом к его груди, уловив слабое, неровное биение сердца.

– Я вытащу тебя, я помогу, – пробормотал Ван Сяоши. – Нужно убираться отсюда.

– Отец… – просипел Фа Шэньхао. – Отец…

Времени, чтобы оплакать Учителя Фа или найти его тело, у них не было. Фа Шэньхао был изранен и едва дышал. Ван Сяоши прижал одну ладонь к его груди, а второй нащупал его слабый пульс. Собственная духовная сила походила на затравленного зверя, изнуренного и ослабевшего, но он все равно заставил ее литься в тело друга, чтобы хоть немного восстановить его силы. Фа Шэньхао затих, только из его глаза выкатилась слеза, оставив светлый след на испачканной грязью и кровью щеке.