Книга Тысяча эпох. Искупление, страница 54 – Адела Кэтчер

Лун Ань посмотрел на него. Ван Цин улыбнулся, оставшись в том же положении.

– Что? – спросил он. – Похоже?

– Хм.

– Это «да» или у тебя приступ кашля? Ладно-ладно, не сердись! Я просто шучу.

В аудитории становилось темно. Солнце все-таки провалилось за горизонт, а на улице начали зажигаться фонари. Ван Цин стал переживать, что Лун Ань, рисуя без света, испортит себе зрение, но так и не решился пройти в другой конец зала, чтобы щелкнуть выключателем. Появилось ощущение, что если он сделает это, то нарушит какое-то таинство. И дело было даже не в самом эксперименте – Лун Ань просто очень красиво рисовал. И сам при этом выглядел чарующе и одухотворенно. Так казалось, даже несмотря на его вечно лишенное эмоций лицо. Похоже, все свои внутренние чувства и порывы он выражал именно таким способом. Не может же человек все держать в себе и никуда не девать вовсе. В этом Ван Цин был точно уверен. Для этого не нужны эксперименты и психологические тесты.

Он с удивлением обнаружил, что с Лун Анем комфортно молчать. Ему не было скучно наблюдать за его работой, хоть и приходилось просто сидеть и смотреть. Тишина не давила, как в комнате для медитации. Даже наоборот – не хотелось ее нарушать, чтобы не помешать ему.

– Как Го Юн? – спросил вдруг Лун Ань, и Ван Цин даже вздрогнул, услышав его голос. Кажется, это был первый вопрос, который он ему задал с самого первого дня их знакомства.

– Он в порядке. Я, кстати, хотел навестить его. Если хочешь, можем поехать сегодня, когда закончишь. «Тысяча эпох» работает допоздна.

Лун Ань прорисовывал складки одежды, добавлял тени в некоторых частях рисунка. Ван Цин прикусил нижнюю губу, размышляя, стоит ли спросить его о том, что он видел в той сцене с уроком, о которой говорила Куан Ли. Они действительно умудрились увидеть одно и то же? Как такое возможно? Ему очень хотелось знать, что Лун Ань думает по этому поводу, но прерывать такой спокойный разговор этой темой… Возможно, стоит побеседовать об этом в другой раз.

– Так что, ты поедешь? – не дождавшись ответа, спросил Ван Цин. – Хватит сидеть в научном центре. Ты нравишься А-Юну.

– Ему нравишься ты.

– Ты тоже! Кто подарил ему все эти игрушки? Минако говорила, что А-Юн с ними не расстается и таскает постоянно с собой!

Рука Лун Аня вдруг дрогнула, и стержень карандаша обломился, обсыпав бумагу графитовой крошкой. Ван Цин замолчал. Лун Ань осторожно убрал с рисунка обломок стержня, отложил карандаш и взял из россыпи рядом новый.

– Чего это ты? – нахмурился Ван Цин. – А! Тебе что, нравится Минако?

Лун Ань замер, потом медленно поднял голову и посмотрел на него таким пронзительным взглядом, что захотелось отодвинуться от него на самый конец ряда.

– Воу, не смотри на меня так. Правда, мы с ней просто время от времени общаемся. Ничего такого. Хах, Лун Ань, ты просто полон сюрпризов!

Несмотря на все эти шутки, внутри что-то неприятно заворочалось от мысли, что Лун Ань приревновал к нему Минако. Она, конечно, была симпатичной девушкой, да и на Лун Аня в «Тысяче эпох» засматривались все, включая клиенток Фа Линя в уже почтенном возрасте. Но раньше Ван Цин об этом как-то не задумывался. И теперь эта мысль не желала уходить из головы.

Однако это длилось недолго. Через несколько мгновений Ван Цин вообще забыл, о чем думал, потому что увидел одну деталь, которая появилась на рисунке. Он даже наклонился к нему, почти навалившись на Лун Аня, когда заметил это. Под нижней губой юноши была родинка – точно такая же, как на его собственном лице. В груди потяжелело, и Ван Цин напряженно выдохнул.