Книга О чем кричат Вороны, страница 114 – Лера Сид

– Нет, товарищ генерал-лейтенант. Вам это не нужно.

– А что мне нужно? Скажи. Вдруг ты забыл, зачем приходишь сюда?

– Вам нужно, чтобы дела закрывались, товарищ генерал-лейтенант.

– Правильно, – сказал с улыбкой Рудской. – Видишь, а ты дурачка из себя строишь. Что-то в этой светлой головке еще осталось.

– Я как раз нашел улику, которая… – начал Белый, но тут же прервал сам себя, вспомнив, что повторять то, что уже было высмеяно начальником, глупая затея.

– Дела, – сказал Рудской и постучал по столу перед собой. – Меня не волнуют твои улики, товарищ лейтенант Белый. Я не вижу здесь закрытых дел от твоего имени. У меня создалось впечатление, что работает один Невзоров из вас двоих. Ты только и делаешь, что строишь теории. С таким же успехом можешь делать это дома на диване и не тратить государственные ресурсы. Зачем мне следователь, который сидит на шее и ни черта не делает?

Александр Белый молчал, низко склонив голову. Он сжимал вспотевшими пальцами выписку от Невзорова и молился, чтобы Рудской сжалился над ним, понимая, что просить его об этом открыто будет неэтично и жалко. Мысль о том, что сегодня может быть его последний день работы следователем, заставила плечи дрожать. Он стоял, больно укусив нижнюю губу, и ждал решения начальника.

– Я постоянно делал тебе поблажки. Невзоров делает тебе поблажки. Как с дитем малым, черт возьми! Я что, с деревом общаюсь? – вдруг спросил Рудской. – Ты вообще меня слушаешь?

– Да, товарищ генерал-лейтенант.

– Не знаю, что там у тебя за улики появились, но дела закрывает тут только Невзоров. Я предлагал ему поменять напарника. А он защищает тебя, просит не наказывать за то, что ты ни черта не делаешь. Из уважения к нему я ограничусь последним предупреждением о неполном служебном соответствии. Устным. Дальше ты знаешь, что за этим последует. На исправление месяц. Если не увижу ни одного закрытого дела от тебя за этот срок, пеняй на себя. Будешь писать увольнительную. Я со своей стороны сделал все…

– Спасибо вам, товарищ генерал-лейтенант. Я обязательно постараюсь исправиться.

– Уж постарайся! Ой, все! Шуруй отсюда, – сказал Рудской и поморщился, прижимая пальцы ко лбу. – Голова из-за тебя разболелась. Скажи спасибо Невзорову, что он с тобой нянчится. Если бы не он, я тебя еще в прошлом месяце выпер бы отсюда. Постарается он… У меня все. Вопросы?

Белый, с колотящимся сердцем, ответил, что вопросов больше нет, и вышел из кабинета, осторожно закрыв за собой дверь. Еще с лекций в институте он помнил, что дисциплинарные взыскания могут применяться против нарушителей порядка среди работников, но не думал, что ему будет действительно грозить сокращение. Хотя в его случае речь о другом. Ему грозит увольнение.

Обида от собственного бессилия застала его врасплох. Александр закрыл глаза и громко вдохнул. Нужно оставаться сильным. Но как это сделать, когда никто из коллег не поддерживает его идеи, а он сам находится на грани увольнения?

Мимо прошла группа из трех человек в форме. Один из них бросил:

– Ну что, Белый? Поймал своего маньяка?

– Или Рудской наконец-то тебя уволил? – подхватил второй.

– Давно пора бы, – сказал третий и разразился хохотом.

Они ушли, громко смеясь. Александр Белый сжал кулак и отвернулся. Внутри него что-то разбилось. Его самооценка, уже несколько месяцев подпитываемая сомнениями и страхами, после разговора с начальником дала трещину. Он уже не знал, что предпринять для того, чтобы окружающие начали относиться к нему без скепсиса и насмешек.