Книга О чем кричат Вороны, страница 141 – Лера Сид

– Ну, чего стоишь? – с улыбкой спросил мужчина. – Можешь вернуться к домашке.

– А! Точно, – воскликнул Слава, взял со стола кружку и медленным шагом, чтобы не пролить чай, направился к двери.

– Постой!

Парень остановился. Дядя Женя пошуршал пакетами, подошел к Славе, взял за руку и вложил ему в ладонь невскрытую упаковку печенья.

– Да не нужно…

– Нужно-нужно. – Он похлопал парня по плечу и вернулся за стол. – Приятного аппетита, будущий милицейский.

V

– Сына, подойди. – Пьяный голос дяди Жени позвал его из кухни.

Он всегда в подобном состоянии называл его так, поэтому парень уже привык. Слава оторвался от домашней работы, положил ручку на тетрадь и вышел из комнаты. На кухне сидел дядя Женя, который потянулся за откупоренной бутылкой и налил в рюмку водку.

– Присядь, сына, я хочу сказать тебе кое-что, – сказал он, мотнул головой в сторону свободного стула, и Слава послушно исполнил его просьбу. – Я тебе рассказывал о войне?

– Да, дядя Женя, много раз.

– О войне всегда нужно говорить, не стесняясь ее ужасов и кровожадности, – сказал мужчина и посмотрел на свои руки, держащие наполовину заполненную рюмку. – Если забыть о ней, если наивно подумать, что это все напускное и веселое, то новая война будет неизбежна. Каждый раз будут все новые и новые войны. И для таких, как ты, неправильное представление о ней может стать смертельным. Как для твоей жизни, так и для жизни тысяч других. Я только надеюсь, – он шмыгнул носом, – что мои рассказы помогут тебе это понять. Только те, кто пережил войну, знают, насколько это страшно, и никогда не захотят в нее вернуться. Сынок, – серьезно сказал дядя Женя и посмотрел на него затуманенным взглядом, – никогда – слышишь? – никогда не доводи дело до войны. Но если однажды этот ужас случится, не убегай и не сдавайся. Мы сильнее, чем нам кажется. Возможно, именно ты станешь тем, кто спасет этот мир от гибели.

Мужчина опрокинул рюмку, залпом выпив ее содержимое. Поморщившись, он взял соленый огурец, понюхал его и откусил половину, медленно пережевывая.

Парень подумал вставить слово, но, увидев чужое выражение лица, осознал, что дядя Женя уже все для себя решил. И ему предстоит вновь услышать рассказ о тех страшных временах, когда мужчина был на войне. Каждый раз в такие моменты он рассказывал новые подробности, которые заставляли кровь стыть в жилах и искренне жалеть человека перед ним.

Дядя Женя вновь шмыгнул носом и уставился слезящимися глазами на своего названного сына. Он был готов начать свой сбивчивый пьяный рассказ. А Слава был готов его выслушать, не перебивая.

– Мы были в лагере, когда на нас обрушился град артиллерии. Из тридцати человек выжили десять. Мне повезло, – усмехнулся он, – в тот момент я отошел отлить и услышал взрывы. Ничего предпринять не успел, кто-то ударил меня сзади и повалил на землю. Ты, должно быть, видел шрам у меня на руке, – сказал мужчина и приподнял край футболки, – и помнишь, что он от осколка гранаты. Но про шрам на шее я тебе не рассказывал. Именно тогда я его получил, когда один из вражеских солдат полоснул меня чем-то острым, – он прикоснулся к голове ниже линии роста волос, – и оставил меня истекать кровью.

Я слышал крики и выстрелы, стоны и мольбы своих ребят, но никто не пожалел нас. Я лежал лицом в земле и пытался перевернуться. Меня заметил кто-то из врагов, рывком поднял на ноги и спросил, могу ли я идти. Я не до конца понимал, что происходит, но знал, что отрицательный ответ будет расцениваться как признание в собственной бесполезности. И, знаешь, сын, лучше бы я тогда не вставал. Потому что то, что произошло дальше, оказалось страшнее смерти.