Книга Форчекинг, страница 112 – Камила Соколова

Арина: Видела интервью?

Миша: Не надо, все кончено.

Арина: Миш, он такой милый. Дай ему шанс. Все косячат. Никто не идеален. Поверь.

Мои пальцы замерли над клавиатурой. Хотелось написать, что мне плевать, что мне неинтересно, но почему-то я отложила телефон, оставив Арину без ответа. Я снова взялась за пульт, бездумно переключая каналы. На одном из них Елена признавалась в любви то одному, то другому брату Сальваторе. «Дневники вампира».

Нет, нет. Нужно срочно переключить на что-нибудь другое, но я не смогла. Я смотрела на экран телевизора, на то, как кадры сменяют друга, и нырнула в воспоминания. Наш первый поцелуй, первое ласковое касание, нежность во взгляде, неловкое утро, гордость за его игру, смех, много смеха, клоунский нос, значок «Теперь я донор» и запах цитруса и кожи.

Никто не идеален. Мы все совершаем ошибки. И в наших руках выбор: будем ли мы лелеять обиду, или позволим себе принять любовь.

Макс:

Этот новогодний вечер я обещал провести в кругу семьи. Родители были на седьмом небе, особенно мама. Отец сдержанно хлопнул меня по плечу, но, поймав мой взгляд, обнял меня, словно в нем что-то треснуло.

— Я так горжусь тобой, сынок, — прошептал он мне и резко отодвинулся. Понимаю его: сантименты не наша сильная сторона.

Но и этого было достаточно.

Я улыбнулся и похлопал его по спине:

— Где глава мафии?

Отец указал подбородком на гостиную:

— Сегодня он в благодушном настроении.

— Неужели? — ухмыльнулся я и вошел в комнату.

Дед сидел в любимом кресле и смотрел телевизор. Мы застыли, не зная, что сказать.

Я открыл рот, чтобы выпалить какую-нибудь банальщину, но дед опередил меня:

— Хет-трик?

— Бьюсь об заклад, что ты видел, — мой ответ был осторожным.

— Неплохо.

Неплохо? Я почувствовал знакомое чувство в позвоночнике. Напряжение, которое сковывало меня каждый раз, когда мы говорим о хоккее.

— Да, — он выключил телевизор и посмотрел на меня. — Неплохо, что мой внук способен забить хет-трик, словно боевая машина разнести соперника, а через минуту показать себя уязвимым и на всю страну признаться девушке в любви.

Я моргнул. Что?

— Это делает тебя настоящим мужчиной, — продолжал дед, словно это нормально, что мы болтаем о моей личной жизни каждый день.

— Я настоящий трус, — вырвалось у меня.

— Все мужчины трусы, когда дело касается девушек, — философски заключил мой дед. — Я не помню ни одного своего знакомого, который бы не сопротивлялся или не испугался. Это нормально. Мы так устроены. Важно это осознать и вовремя исправить ошибки.

Я вздохнул, горечь затопила горло.

— Боюсь, что уже слишком поздно.

— Посмотрим, — пожал плечами дед. — Время покажет.

Он жестом предложил мне сесть и снова включил телевизор. Мама суетилась на кухне, исполняя роль шефа и командуя отцом. Через десять минут пришли сестра деда Мария и ее дочь Клавдия. Стали накрывать на стол, несмотря на то что было только девять часов.

— Нужно проводить старый год, — говорила Клавдия.

— Да и возраст уже, мы в двенадцать спать пойдем, сразу после курантов, — добавил дед.

Я и не возражал. На удивление о моей сегодняшней игре больше не было сказано ни слова, как и о том, что нужно показать результат. Мы болтали об общих знакомых, новогодних фильмах и традициях.

Я жевал пирожок, который мама всегда пекла к Новому году — с пожеланиями, вложенными внутрь, — когда увидел, что телефон моргает. Проглотил кусок, вытер руки и взял трубку.