Книга Впечатление обманчиво, страница 54 – Татьяна Губейдулина, Ольга Мо, Аля Кружинина, и др.

– Вот увидишь, – говорил он мне. – Шахматы принесут тебе счастье.

Когда-то давно Леонид Степанович стал первым учителем мальчика по имени Женя Маер. Теперь этот мальчик вырос и стал выдающимся игроком, входящим в сотню рейтинга ФИДЕ. Этот факт своей биографии Леонид Степанович утаивал. Но однажды рассказал, что позвонил этому «мальчику» и попросил его сыграть со мной, так как он нашёл настоящего вундеркинда и просит помочь ему, то есть мне. Подозреваю, что Евгений не был особенно счастлив от перспективы тратить время на никому не известного шахматного переростка (в этом виде спорта начинают достигать успехов лет с шести), но, чувствуя благодарность к учителю, гроссмейстер нашёл в своём плотном графике время на партию со мной. Победа осталась за мной, и гроссмейстер нашёл способ оплатить моё место в летней тренировочной сессии в Риме, которую он курирует.

И вот я здесь, лечу на три месяца в Рим, чтобы учиться играть в шахматы с другими талантливыми ребятами из разных стран, и если я сумею проявить себя, то с сентября буду зарабатывать очки на свой рейтинг. Об этом страшно даже думать.

– Как вы думаете, этот Казанова итальянец? – не унималась кудрявая голова, которая снова вынырнула, как только погасло табло «Пристегните ремни».

– Да, итальянец, из Венеции, – ответила девушка с короткой стрижкой.

– Я имею в виду того, который будет с нами на курсе. Если он итальянец, тогда ему незачем лететь с нами, он приедет на место из дома.

Все замолчали, осознавая сказанное.

– А ты что думаешь? – неожиданно обратился ко мне парень.

Добрались-таки до меня. И вот что отвечать?

– Э-э-э… не знаю, – пожала плечами я и вытащила наушники, бесполезно дальше притворяться, что я их не слушаю.

– Приглашаем тебя в наш клуб конспирологических теорий, – ухмыльнулся парень.

– Не очень люблю это дело. – Я судорожно схватилась за журнал.

– Да ладно, – протянула кудряшка, – выскажи своё мнение, кто такой Джакомо Казанова.

Они все уставились на меня, словно я мессия и вот-вот открою им правду про конец света.

– Я ничего про него не знаю, полагаю, жил и умер двести лет назад, – выдавила я.

– Да нет, мы спрашиваем про того, кто едет с нами на шахматную сессию, – встряла моя соседка, и её тон говорил о том, что она жалеет меня – недалёкую.

– Всё же мне нечего сказать, – отмахнулась я и снова вставила наушники.

– Ладно, – парень достал пакет с конфетами, купленными в Duty Free, – угощайтесь и давайте знакомиться. Мы теперь три месяца одновременно соперники и приятели. Я – Коля.

Все брали конфеты и представлялись, а я отстегнула ремень и пошла в туалет, говорить своё имя мне не хотелось. Придётся, конечно, никуда не денешься, но не сейчас.

Я заметила, что последний ряд кресел – пустой. Спросив разрешения у стюардессы, села на место возле окошка и открыла в телефоне задачи, которые заранее сфотографировала из бумажного учебника.

Леонид Степанович оказался прав. Шахматы принесли мне счастье. Три месяца пролетели, как один миг: белый слон на с4, чёрный слон на с5, белая пешка на с3, чёрный конь на f6… Курс завершился турниром, который я выиграла. Я улыбалась, когда Евгений Маер крепко и уверенно жал мне руку:

– Ты не могла не победить в вечном городе с твоим-то талантом, усердием и… именем.

Помню, как все рассмеялись, и Коля подмигнул мне.