Книга Темная порода. Восход теней, страница 139 – Ксения Крейцер

Все годы, даже после того, как брат объявил его наследником, Кинар надеялся, что племянник объявится – всякое помутнение молодости проходит. Но вот Деннард отправился к Великому Очагу, Сергоса как не было, так и нет, а Кинар теперь говорит от имени Гардена на Совете князей.

Деннард требовал считать сына мертвым, но Кинар знал, что это не так: Магда, когда еще была жива, проболталась Эде, что Сергос приходил, но наотрез отказался оставаться в Гардене. Княжьей короне он предпочел жизнь со своей безродной девицей где-то под облаками, среди таких же, как он сам. Тогда-то Деннард и приказал уничтожить гарденское Сердце.

Слуги болтали, что Сергос отметился и у смертного одра Деннарда. По их словам, тот день вообще запомнился гостями: сначала объявилась какая-то разодетая девица, с ходу сообщившая, что она послана Мистерисом, которую встречал сам Деннардов помощник, Гедеон; потом на мосту из тумана возник тот, кого позднее люди нашли чрезвычайно похожим на князя Деннарда. Кинар прибыл в Гарден через день, но никого из них не застал, даже Гедеона, что в последние годы сделался тенью Деннарда и не отходил от князя ни на шаг. Можно было бы предположить самое плохое, но Деннард болел давно и тяжело, при нем все время находился лекарь, которому Кинар доверял, и он ручался, что смерть князя была естественной.

Сергос же лишь посмотрел на уже почившего отца и исчез в облаке тумана, собравшемся прямо в замковом коридоре, захватив с собой и нарядную девицу. Гедеон отдал распоряжение известить Кинара и Совет князей и тоже покинул Гарден. С Сергосом все было понятно, а разбираться, куда делся личный помощник брата, Кинар не стал: похороны и последующая церемония передачи власти и без того требовали слишком много внимания.

Нынче вообще все требовало внимания Кинара. Особенно его выматывал княжеский Совет. Уже три дня подряд они по кругу обсуждали одни и те же проблемы: планируемые урожаи, выработки штолен, необходимость прокладки новых трактов, торговые соглашения и предстоящие высокие свадьбы. Также всех волновали корабли Империи – по сведениям, лишь прикидывающиеся торговыми – у Западного побережья, вконец обособившийся, неведомо что планирующий Ториль на востоке и, конечно же, Мистерис, постепенно прибирающий к рукам все новые и новые земли Лиха. Формально магики никаких прав на территории помимо Черногорья не заявляли, но вот эта стоянка торговцев, Гория, за последние пять лет разросшаяся до средних размеров городка, – чья она? Ее уж и прозвали Поднебесными вратами, значит, и командуют там Небесные?

Кинар считал, что самое простое и правильное – признать уже наконец Мистерис и наладить с ним отношения, пока этого не сделал кто-то другой. Ториль, конечно, с Лаумиными детьми водить дружбу не станет, но вот Империя – вполне. За Великим морем и раньше-то магиков не притесняли – по крайней мере, не больше, чем всех остальных жителей государства, не гнушающегося рабства, – а уж пару лет как после восхождения на престол Золотого города молодого Императора и вовсе поползли слухи о новых подразделениях в их армии, полностью состоящих из магиков и оставляющих после себя лишь выжженную землю.

Княжества Старых земель заключили мир с Империей еще до Темноты. Собственно, из-за неуемных территориальных амбиций заморского соседа княжества и перестали воевать между собой, а потом и вовсе объединились в союз. Даже с Торилем существовали взаимные многолетние договоренности на случай, если горизонт заблестит от золотых парусов. Как бы там ни было, в Старых землях говорили на одном языке и поклонялись – хоть и с разным усердием – одним богам, а ложиться под пяту неведомых иноземцев не хотелось никому. Но мир миром, а за прошедшие двести с лишним лет Империя лишь набрала силу, ничуть не растеряв амбиций. Каждому новому правителю вполне могло и взбрести в голову пересмотреть поросшие пылью соглашения. Кинару виделось вполне мудрым в такой ситуации первыми установить добрососедские отношения с новым могущественным игроком, особенно если ничего другого с ним сделать попросту невозможно: князья запрещали торговлю с Мистерисом – а она процветала, служители Светозарных требовали не принимать Лауминых даров – но знать вовсю пользовалась услугами лекарей из Небесных. Магиков побаивались, но и начинали уважать. К сожалению, старожилы Совета князей с Кинаром не соглашались, все еще помня, как чувствительно их щелкнул по носу Мистерис.