Книга Темная порода. Восход теней, страница 162 – Ксения Крейцер

Заложники – лишь временная мера. Недостаточно просто связать врагам руки, чтобы обезопасить себя: путы, какими бы крепкими они ни были, лишь множат ненависть, а уж он-то прекрасно знал, что однажды ее обязательно хватит на то, чтобы разорвать тенета. Марис понял: уязвимость Мистериса в том, что он всегда оборонялся и пытался отгородиться от врагов, вместо того чтобы подмять их под себя.

Ненавистью нужно управлять: где-то давить в зачатке, где-то позволять ей пролиться гноем из нарыва, а где-то – милостиво прощать, оборачивая себе на пользу, да если повезет, то и изживая ее насовсем. А для этого всего необходимо начать вести игру гораздо более тонкую. Чем Марис, собственно, и собирался заняться.

Все годы аристократы, принимая подданство Небесного княжества, по примеру Сергоса отказывались от своего наследия. Это соответствовало политике обособления и казалось правильным. Но теперь, когда Армас Фотемский выбрал в заложники сына, наделенного Даром, Марис увидел возможность, которая прежде ускользала от его взгляда. Да, златокудрый баловень судьбы Микаэлис лишь средний сын великого князя, но он молод, и приручить его не составит труда, а престолонаследие всегда может пойти не по плану. И тогда Мистерис вполне способен взять земли, князь которых ему присягал, под протекторат. А Фотем – это помимо всего прочего новые месторождения мистериума. Догадки Сергоса до сих пор не проверили, все никак не доходили руки, но Марис не сомневался, что все подтвердится.

Конечно, сама собой напрашивалась мысль заявить права и на Гарден – прежде всего остального, – но гнев Сергоса уже поутих, а в спокойном состоянии он о таком и слушать не станет, только будет брызгать слюной, как и на предложение о союзе с Империей. По крайней мере, пока. Благо у них теперь в запасе долгие годы, а передел власти – дело всяко не быстрое. Сейчас первым делом надо привадить фотемского заложника, а там уж как пойдет – глядишь, и Сергос разглядит новые возможности в пересмотре старых решений. Стоит только начать, так и Восход вскорости перестанет быть иллюзией.

Впрочем, были у Мариса планы и более близкие, родившиеся еще до того, как он узнал о Микаэлисе. На них натолкнуло появление этой девицы, Калибы.

Прежде Марис считал, что единственно верное решение – гнать княжьих шпионов взашей. Теперь он осознал всю недальновидность и наивность такого подхода. Не лучше ли обернуть оружие врага против него же? Кому-то отсыпать баек, одна причудливей другой, кого-то прикормить и заставить сменить хозяина.

Последнее он как раз хотел провернуть с Калибой. Тихая никак не шла у него из головы. Он думал о ней, думал и думал, пока не сообразил, что сама судьба подкинула ему в руки счастливую кость.

Калиба пыталась войти в Мистерис. Альба может сколь угодно долго топать ножкой, мол, приходила она со злом, но Марис увидел в глазах девицы только истовое желание обрести дом да защититься, и в этом случае себе он верил больше – Альбе зло мерещится в любых сомнениях. Так почему бы не дать Калибе защиту и кров взамен на сведения и помощь в перевербовке княжеских псов-соглядатаев? Марис явно в силах предложить ей куда больше, чем ее нынешние хозяева, пусть только она докажет делом свое раскаяние.

Альбу он, конечно, посвящать в свои планы относительно Тихой не собирался. Пока они не найдут Лидисс и не подтвердят ее вину, Альба так и будет спускать всех собак на Калибу, а значит, даже очевидной пользы не разглядит. Марис решил, что сначала он вынесет на Совет саму мысль о том, что Мистерису нужны собственные шпионы всех мастей, заручится поддержкой Сергоса в вопросе, а потом уже будет вдаваться в частности.