Книга Темная порода. Восход теней, страница 21 – Ксения Крейцер

– Доброй ночи, Керро! Не беспокойся, я сам справлюсь с подъемником.

– Да негоже, Сергос! Я здесь тогда зачем?

– Негоже ночами шастать и приличным людям спать мешать, – отмахнулся Сергос.

– Ну, как знаешь, – сдался Керро.

Сергос вошел в клеть подъемника и бросил дремлющему у лебедки голему заклятие-приказ. Золотые глаза сверкнули в полумраке, механизм заскрипел и начал движение.

Он долго вглядывался в огоньки спящего Мистериса, на которые открывался завораживающий вид с подвесной дороги, и только когда подъемник остановился, поднял взгляд на замок.

Белый камень, стрельчатые окна с разноцветными мозаиками, мостики, террасы, башенки и внутренний двор, переходящий в сад, – зря Сергос спорил с Марисом, когда тот подметил, что архитектура Алебастрового замка заметно вдохновлена Гарденом. В Цветущем Замке не было разве что купольных крыш – там строили без магии, а потому настолько сложных конструкций избегали. А в остальном, конечно, Сергос, хоть бессознательно и не точь-в-точь, но воспроизвел место, в котором вырос.

Впрочем, до полного его завершения было еще далеко. Пятнадцать лет назад Марис продал сапфиры имперцу из Золотой свиты и на вырученные деньги притащил с Островов два корабля людей, ни слова не понимающих на всеобщем, но готовых работать и день и ночь, и с тех пор строительство Мистериса не прекращалось.

Лес и руды брали здесь же – Черногорье богато не одним лишь мистериумом, – камень добывали в Загорных пустошах, а слюду доставляли морем с тех же Островов. Сначала возвели внутреннюю часть Алебастрового замка, небольшую, еще не столь вычурную, но надежно защищавшую главную сокровищницу Трехглавого Совета – пещеру с темной породой. Они взялись разделить ее благо со многими, но тем самым приняли и огромную ответственность за все, что будет сделано с помощью этой силы, а потому прежде всего должны были думать о ее сохранности. Следующим этапом были первые городские постройки в долине и подъемники. Потом Сергосу удалось довести до ума големов, да и присутствие строителей-людей стало излишним, и островитян отправили восвояси. Марис оказался прав – никто так и не придал значения возне в горах, позднее обернувшейся Восходом.

Марис, легок на помине, прохаживался у фонтана.

– А ты-то чего не спишь? – Сергос пожал другу руку.

– В тишине хочу побыть. Слушай, ну это же невозможно, – жалобно вздохнул Марис, – она все время болтает. День, вечер, ночь… Когда я работаю, когда ем, когда сплю. Если я не рядом, то через медальон находит! Как ты это терпишь?

После баллады о Темноте это была вторая история, которая заставляла Сергоса страдальчески морщиться, – сначала Марис закрутил любовь с, пожалуй, самой восторженной девицей во всем Мистерисе, теперь изо дня в день брюзжал о том, что Элирен не дает ему покоя.

– Если я скажу, что у меня лучше вкус на женщин, чем у тебя, а потому мне такие проблемы незнакомы, ты сильно обидишься? – интонация вышла менее добродушной, чем Сергос желал.

– А если я скажу, что вкус тут ни при чем и тебе просто повезло?

– Соглашусь, – пожал плечами Сергос. – Всегда считал, что мне повезло с Альбой.

– Друг называется. Никакого сочувствия, – пробурчал Марис. – Как там князь Деннард? Альба сказала…

– Князь Деннард сегодня отошел к последнему пределу.