Книга Темная порода. Восход теней, страница 6 – Ксения Крейцер

Мечта отца Альбы об упорядочивании знаний о Силе и обучении магов тоже воплотилась в жизнь. Мистерис собрал разрозненные источники – единичные письменные и многочисленные устные, – свел знания воедино и задался целью их развить и преумножить. Первый фолиант получил название дневников Вессера, а Альба и отобранные ею люди занялись донесением его смыслов и составлением последующих томов. Теперь она учила подданных Мистериса, как когда-то ее учил отец. Отличался лишь размах.

Население Мистериса быстро выросло до трех с лишним тысяч, и отмеченные Даром, пусть уже и не массово, но продолжали подниматься по Небесной лестнице, а правом покинуть обитель магов через год, не принося клятвы верности, не пользовался никто. Изначальная идея об обучении, обязательном только для детей и подростков, быстро сменилась осознанием необходимости в той или иной мере просвещать и тренировать вообще всех.

Образованных аристократов и грамотных счастливчиков-простолюдинов оказалось в разы меньше, чем тех, кто едва читал и писал или не мог этого делать вовсе, – пробелы в общих знаниях приходилось восполнять.

Магией обладали все, сносно пользовались многие, но лишь единицы задумывались о ее природе и в полной мере понимали ее законы и свою ответственность – без основ искусства обращения с Силой было не обойтись.

Мистерис не мог не беспокоиться и о безопасности – боевые навыки, как магические, так и обычные, его подданным требовались тоже.

Всему этому учили в академии, под которую выстроили отдельное здание неподалеку от Алебастрового замка. Перечень дисциплин с каждым годом расширяли, тем самым стремительно приближаясь к образованию, какое в людских землях могли получить лишь благородные и богачи. Мистерис рос и набирал мощь, безумные в своей дерзости мечты одна за другой обретали плоть, но плоть эта требовала к себе все больше внимания.

– Воробушек, ну зачем ты все время приходишь заранее? – прогремело за спиной, вслед за скрипом двери. – Чтобы мы с Сергосом чувствовали себя неловко?

Марис рухнул в кресло слева от Альбы и расплылся в широкой улыбке. В последнее время он сменил свою вечно отросшую щетину на аккуратную бороду, а волосы стриг куда чаще, чем прежде, отчего приобрел вполне степенный вид. Шутки, правда, остались теми же.

– Прости, – подошедший вслед за ним Сергос легко коснулся губами ее виска и тоже присел за стол. – Заработался в мастерской.

Он возмужал и стал еще более поджарым, что усиливало сходство с князем Деннардом. Чего годы не изменили, так это привычки бриться до скрипа и того, как теплел взгляд серо-голубых глаз, останавливаясь на Альбе.

Они назвали друг друга мужем и женой здесь же, в Черногорье, в наспех сколоченном домике, который Марис еще долго величал первым чертогом Небесного княжества. Марис засвидетельствовал брачные клятвы и связал их руки золотой лентой, потом до утра горланил песни под лютню, а Альба с Сергосом танцевали. И она знала: сердце Сергоса принадлежит ей безраздельно и навсегда. Впрочем, это было взаимно.

Альба спрятала улыбку, предназначенную мужу, и обратилась к Марису.

– Я прихожу ровно в полдень, – напомнила она. – Это не заранее, это вовремя.

Марис демонстративно потер лицо:

– Хоть бы раз подыграла! Будто не воробушек, а старушка сварливая.