Книга Темная порода. Восход теней, страница 94 – Ксения Крейцер

– Чего шумишь, Гедеон? Потерял что? – раздалось, когда шум стих.

Голос заставил Гедеона похолодеть и схватиться за клинок. На входе в фонарную стояла Калиба. Слишком веселая и румяная, чтобы принять ее за призрака.

– Ты?!

– Ну, Гедеон, милый, – проворковала она, – ну ты же не думал, что так просто от меня избавишься, правда? Ты слишком большой мальчик, чтобы верить в сказки.

Он покрепче перехватил нож, примеряясь, куда бы ударить так, чтобы хватило одного выпада. Второго шанса не будет.

– Слушай, я просто испугался, понимаешь? – начал он. – Нас же учили: не рисковать собой, если нет уверенности. Что я мог сделать там?

– Тварь! – Калиба ударила заклятием.

Выпорхнувшая из ее руки молния вонзилась ему в солнечное сплетение, выбив из груди весь воздух и пустив по телу парализующую боль. Когда вслед за Калибой вошли еще двое и начали его вязать, Гедеон уже действительно ничего не мог сделать.

Щелк. Щелк. Щелк.

Лидисс открыла глаза, зевнула, потянулась и поняла, что Гедеона рядом нет. В последние дни она просыпалась от его ласк, сейчас же только утренняя прохлада наглым образом лезла ей под одеяло, прогоняя остатки сна.

Щелк.

Его одежды на месте не было. Тревога тут же поднялась откуда-то из живота и когтями вцепилась в горло. Он не говорил, что куда-то собирается.

Щелк. Щелк.

Звук отвлек ее от потока мыслей, взвившегося в голове. Навязчивый. Мерный. Искусственный.

Оглядевшись в поисках источника, Лидисс остановилась взглядом на окне. Камешки. Камешки в слюдяное стекло.

Щелк.

– Да кому там неймется?! – Она рванулась к окну, едва не забыв прикрыться, когда высовывалась в него.

– О, прекрасная госпожа! – завопил мальчонка внизу.

– Чего орешь? – шикнула Лидисс.

– Милорд Гедеон желают вам доброго утра и приглашают на завтрак у моря, – нараспев продолжил он. – Меня прислали сопроводить вас.

Она смущенно заправила выбившуюся прядь волос за ухо.

– Каков дурень, а, – промурлыкала себе под нос Лидисс. Тревожные мысли мигом улеглись, она почувствовала, что улыбается. – Жди внизу, – крикнула она посыльному. – Я соберусь и спущусь!

* * *

Черный камень – сердцевина драгоценного цветка-медальона – завораживал Калибу. Стоило его коснуться, как от кончиков пальцев по телу разбегались сладкие мурашки. Сила, трепещущая и горячая, запертая в кусочке породы размером с монетку, будоражила и распаляла, стягивая и закручивая в животе комок вожделения, рядом с которым самое острое плотское томление оказалось бы простой щекоткой.

За дни обладания медальоном она рассмотрела его со всех сторон, запомнила каждую трещинку на удивительном камне, едва удерживаясь от того, чтобы взять Силу, заключенную в нем, и впитать до последней капли, и все равно не могла налюбоваться.

– Скоро я узнаю, где тебя берут. Очень-очень скоро узнаю, – шепнула Калиба мерцающему камню и убрала медальон за пазуху. – Ну, что вы там? – прикрикнула она на своих людей.

Тихие рассыпались по берегу: один развлекался тем, что бросал камешки в воду, другой, присев на обглоданное и выплюнутое морем бревно, точил клинок, третий, по примеру Калибы укрывшийся от солнца под кривой сосной, дымил трубкой. Не иначе как праздно шатающиеся путешественники, устроившиеся на привал.

– Мальчонку к бабе уже отправили. Не изволь беспокоиться, скоро приведет.