Книга Тёмная порода, страница 57 – Ксения Крейцер

– Ты заболеть не боишься? – спросила она у Сергоса, когда обнаружила на себе второй плащ.

– Нет, – просто ответил он, – я сидел у огня.

– Спасибо, – она протянула ему плащ, глядя прямо в глаза.

Сергосу этот взгляд понравился. Как, впрочем, нравился каждый из её взглядов.

Выдвинулись на рассвете. Едва место ночёвки осталось позади, все трое, будто по команде, сделались серьёзны и сосредоточенны. Даже Марис не острил, а только внимательно глядел по сторонам и прислушивался. Сергос держался поближе к Альбе, решив для себя, что даже если она догадается, что он её оберегает, то и пусть.

До гор добрались достаточно быстро, и теперь Черногорье предстало перед ними во всей своей суровой красе. Лес здесь был гуще, чем на холмах, и хвойные породы практически полностью вытесняли своих менее выносливых лиственных собратьев, а те, что упорно продолжали расти в хвойном царстве, уже начинали желтеть и терять листья. Горняцкую дорогу нашли сразу. Она, действительно, была здесь одна и выглядела очень прилично для пути, которым не пользовались последние лет тридцать. Дорога петляла по какой-то строго выверенной схеме, отчего подъём почти не ощущался. Горняки строили для себя и на совесть.

Постепенно начали попадаться заброшенные выработки и жилища. Упадок Лиха прямо-таки бросался в глаза.

– Почему они побросали здесь всё? – спросила Альба, – Штольни истощились?

– Да нет, руды здесь ещё на века хватит. Невыгодно стало, – пояснил Сергос. – Пока князья грызлись за власть, Лих заполонили бандиты. Перевозить товар стало небезопасно: дорогами завладели грабители. Цены на услуги охранников взлетели до небес. Особо предприимчивые бандиты требовали дань с горняков за возможность работать, а князя, который защитил бы людей, не было. Народ и разбежался. Тот же Штольм, скажем, не так богат на руду, но работы всё равно всем хватает, а князь какой-никакой порядок держит. В Черногорье остались только самые отчаянные да те, кто сторговался с разбойниками.

– Ну, наша подруга в чёрном-то сторговалась, – буркнул Марис. – Она, конечно, и постоять за себя может. Хотел бы я посмотреть на того, кто потребовал бы с неё дань. Интересно только, зачем она под личиной этого Ивона ходит?

– Дела с разбойниками, наверно, проще вести от лица мужчины, – предположил Сергос.

– И никто не замечал, что она женщина? Как так-то?

– А как ты заметишь? Маска эта, балахон. Если бы Альба не сказала, а гианы не подтвердили, что она женщина, я бы, возможно, и не определил. Ну, и морок же, наверно, наводит.

– Зачем тогда этот маскарад, если морок?

– У неё что-то с лицом, – подсказала Альба.

– С чего ты взяла? – спросил Марис. – Ты же её лица не видела?

– Не видела, – подтвердила Альба. – Просто так подумалось. Это женское.

– Её изуродовали и она мстит теперь всему свету и красивым девочкам, в частности? Ну, уже хоть какая-то версия.

– А что мстить-то? Поправила бы себя магией. Дури-то вон сколько.

– Знаешь, дружище, у меня такое странное ощущение, ну в порядке бреда, что она не очень-то любит пользоваться магией. Кстати, маскарад тоже для того, чтобы морок всё время не наводить.

– Ты тоже заметил?! – Сергос аж подпрыгнул.

– Ну да, – Марис задумчиво потёр лоб. – Она не использовала боевых заклятий, хотя, при такой мощи, могла закончить всё очень быстро. Ударила только тогда, когда ты к ней потянулся, да и то… Через силу, что ли. Ну, понимаешь, – ты, я, Альба – когда мы творим заклятья, мы делаем это свободно. Как дышим. А она – нет. Ей будто бы больно. Ну, вот такие какие-то отзвуки у её волшбы. И бандиты эти, зачем они ей были в Тихом лесу? – Марис развёл руками.