Книга Мой Тёмный Амур, страница 33 – Алексей Гришин

– Мне казалось, он тоже любил меня, – начинает она жалобным тоном. – Но потом я ему надоела, ведь моя любовь была слишком горячей. Он разозлился и проклял меня. Вот с тех пор моим предсказаниям никто и не верит.

– Но я думала… всегда говорят, что ты предложила ему погадать и ляпнула что-то не то.

Аврора криво улыбается.

– Одно другому не мешает. Я попросила у него разрешения погадать на наше совместное будущее. Вот такой дурой я была! Он рассердился и проклял меня. Заявил: «Гадай другим, но пусть они тебе не верят». И больше он никогда не говорил со мной. Теперь я понимаю: Аполлон свободен, а я пыталась своими чувствами ограничить его свободу. Он такого не простил.

Я слушаю ее, потеряв дар речи. Странно, но когда кто-то делится с тобой тем, как глупо поступил, гораздо легче выложить ему правду о собственных провалах. Если бы я могла рассказать, что со мной произошло, сейчас я точно не побоялась бы это сделать. Даже перспектива смерти из-за подонка Валентина звучит не так ужасно, как верить в любовь и настолько сильно разочароваться.

– Мне очень жаль, – искренне говорю я.

Аврора вымученно улыбается.

– Не знаю, где он теперь. Аполлон не показывался ни людям, ни существам сотни лет. Но знаешь… я почему-то верю: он жив, ничего с ним не случилось. Просто путешествует инкогнито, наслаждается жизнью. Он мечтал быть свободным, и теперь он абсолютно свободен. Но, возможно, когда-нибудь… – голос ее внезапно звенит, как хрустальный бокал, – однажды мы встретимся снова.

В ее словах сквозит надежда. Как можно надеяться на встречу с тем, кто наложил на тебя вечное проклятие только оттого, что встал не с той ноги и ощутил себя стесненным твоими чувствами? Воистину, любовь – ужаснейшая выдумка, без нее мир был бы только лучше.

Увидев мое перекошенное лицо, Аврора смеется, пусть и через силу, но вот теперь она хоть немного похожа на мою обычную беззаботную подругу.

– Не волнуйся за меня. Конечно, я не желаю тебе такое пережить, но раз уж со мной так случилось… Даже если бы можно было выбрать, я бы все равно выбрала, чтобы все это случилось. Это был ужас, но и блаженство тоже. Пока сам не узнаешь, что такое любовь, никогда не поймешь. Это таинственное явление, даже сама Афродита не смогла бы тебе объяснить, как устроена любовь. Поэтому будем просто жить под своим девизом: omnia vincit Amor, et nos cedamus Amori.

Все побеждает амур, и мы покоримся амуру.

– А теперь мойся, – ласково подталкивает меня Аврора. – Приходи когда захочешь. Развлечешь меня историей про шашни с нудным Валентином.

Шашни! При виде моей мрачной мины Аврора смеется и уходит. От ее истории на душе у меня стало легче, но вовсе не потому, что я радуюсь ее бедам. Наоборот, сердце ноет от сочувствия. И все же… выходит, я не единственный амур, который влипал в мрачную историю.

Я набираю ванну и погружаюсь в нее, глядя на свое тело так, будто вижу его впервые. Никаких следов падения с лестницы. Я мою голову, долго тру себя мочалкой с пеной.

Аврора сказала: если бы тот, кого она, дура этакая, целовала, хоть немного полюбил ее, все было бы нормально. Получается, способ не погибнуть от поцелуя все-таки есть. Да, условие трудновыполнимое, но это уже лучше, чем ничего. При мысли о том, что Валентин полюбит меня и тогда я выживу, становится смешно. Но, может, такой эффект можно как-то имитировать зельями?