Книга Призрак дождя, страница 22 – Полина Верховцева

Прежде чем продолжить путь, я аккуратно вернула на место половицы — это ненадолго задержит преследователей, когда они меня хватятся – и поползла направо. Вскоре обнаружилась нить, о которой говорила подруга и я двинулась вдоль нее, только успевая зажимать себе нос, чтобы не чихнуть.

А потом раздались крики. Я узнала истошный голос Эль:

— Он отравился! Помогите! Кто-нибудь!

Грохот, топот, много шума и суеты прямо над моей головой. Не знаю, что они с Марком придумали, но внимание к себе точно привлекли.

Я поползла быстрее и вскоре добралась до неплотно приставленного деревянного щита. Немного отодвинув его в сторону, протиснулась в образовавшуюся дыру и оказалась аккурат возле мусорной ямы. На жаре вонь стояла дикая, поэтому кто-то из работников попытался прикрыть ее ветошью, но лучше не стало. Зато все окна с этой стороны были наглухо закрыты.

Ожидая, что сейчас раздастся крик «держи ее», я бросилась к малиннику. Влетела в него разъяренной осой и, не замечая того, как ветки хлещут по лицу, а крапива жалит ноги, понеслась дальше.

Однако никто ничего не кричал мне вслед, никто не бросился в погоню.

Мне удалось без происшествий добраться до нашего тайного места в лесу — поваленного дерева, в вывороченных корнях которого темнел лаз. Юркнув туда, я в потемках нащупала небольшой мешок и, закинув его на плечо, понеслась дальше.

Передо мной стояла сложная задача: миновав город, добраться до пристани и при этом никому не попасться на глаза.

Пришлось делать большой крюк. Бежать по подлеску, потом барахтаться в наполовину высохшей запруде. Воды там не осталось, зато вязкой жижи по щиколотку, и я выбралась из нее, унося на каждой ноги по пуду грязи. Затем был выматывающий забег вдоль неровного берега обмелевшей реки. Я скользила, цеплялась платьем за коряги, падала, обдирая ладони до крови, но зато к пристани выбралась совсем с другой стороны, обогнув город по широкой дуге.

И здесь Эльза оказалась права — один единственный корабль возле причала готовился к отплытию. Притаившись за побелевшими от морской соли столбиками, я наблюдала за моряками, пытаясь подгадать удобный момент. И когда на палубе не осталось ни одной живой души, со всех ног бросилась вперед. Мне повезло. Когда я взлетела по деревянному траппу, вся команда собралась в главной каюте, и никто не заметил тень, провалившуюся в грузовой люк.

Я оказалась на нижней палубе, где пахло табаком и немытыми мужскими телами, а потом скатилась еще ниже — в трюм, заставленный тюками, бочками и деревянными ящиками. Воняло здесь еще хуже — соленой рыбой, прогорклыми специями и лежалой шерстью, а еще закисшим вином.

Мне пришлось пробираться в самый дальний конец, прежде чем удалось найти удобное место — два ящика стояли под углом друг к другу, а сверху навалены тюки с соломой. Я протиснулась в узкий лаз и оказалась на крохотном свободном пятачке. Ноги здесь не выпрямить, во весь рост не встать — только сидеть, привалившись спиной к стене, или лежать, свернувшись комочком.

Пользуясь тем, что в трюме никого не было, я попыталась устроиться поудобнее. Надергала из прорехи в тюке прелой соломы и услала им пол в своем убежище, чтобы не лежать на грубых досках, потом распотрошила содержимое мешка.

Эль приготовила мне смену белья, перочинный ножик, теплый платок и огниво. Из еды – хлеб и сверток с сушеными овощами, а также сразу две фляги с водой и маленький кулек красницы, прекрасно утоляющей голод и приглушающей жажду. Еще я нашла холщовый мешочек, в котором болталось десять монет — целое сокровище для обитателей приюта.