Книга Призрак дождя, страница 58 – Полина Верховцева

Я отвернулся. Каждое ее слово впивалось когтями в и без того взволнованное сердце. Тошно.

— Лорд Рейнер, ваш смотритель сказал, что с нами отправится пассажир. Все так? — обратился ко мне капитан, после скупого приветствия.

Он тоже выглядел хмурым и недовольным, будто ворон, которого согнали с родного гнезда. Обветренное лицо, изрезанное грубыми морщинами, глаза светлые, как лед на горном озере и такие же холодные. Он железной рукой управлял кораблем и командой, всегда вовремя доставлял грузы и четко выполнял поручения, дорожа своей репутацией. Но сегодня я его воспринимал, как помеху. Досадную, неприятную, покушающуюся на то, что принадлежит мне.

— Так, — сквозь зубы процедил я и спрятал руки в карманы, чтобы никто не заметил, как нервно сжимаются кулаки.

— Сказали, что она нездорова. Мне нужно ее изолировать от команды?

Глухое раздражение внутри ширилось.

— На ваше усмотрение. Мы не знаем, что с ней. Своими силами вылечить не смогли.

— Понял. Что еще мне надо знать об этой пассажирке? Какие-то снадобья? Настойки?

С моего молчаливого позволения вперед выступила Роззи:

— Вот тут я приготовила ей вещи. Подушку хорошую одеяло, простыни. Могу сама застелить, чтобы вас не утруждать. Когда она просыпается, у нее тут же ползет кверху температура, поэтому надо наготове держать настойку сивушника, — вытащила из тюка темную бутылочку, потом еще одну, — вот этим надо поить, если дыхание станет тяжелое. А вот этим…

Я слушал ее в пол уха, не разбирая отдельных слов. Они вливались в сплошную пелену и душили своей необратимостью. Давили, вынуждая все сильнее и сильнее стискивать кулаки. Перебивали дыхание. Ломали.

Протест в душе достиг такого накала, что превратился в беспощадный бунт.

— Я все понял, — сказал капитан, внимательно выслушав наставления Роззи, — сделаю. Можете нести ее.

Можем?

Пожалуй… нет.

— Она никуда не едет.

От этих слов все вздрогнули и уставились на меня, как на ненормального. Плевать. Пусть как хотят смотрят, я все решил.

— Простите? — чуть склонив голову на бок, уточнил капитан, — в каком смысле не едет?

— В прямом. Мина останется здесь.

— Хозяин! — ужаснулась Роззи, — но как же…мы же не вылечим ее сами! Ей будет только хуже. Погубим.

— Не погубим, — уперся я.

— Нельзя же так.

— Можно.

Что-то жесткое во мне, упрямое до невозможности и злое, отказывалось признавать, что Мина безнадёжна, и что своими силами нам ее на ноги не поставить.

Поставим. Я поставлю! Сам!

— Можете отплывать, капитан. Ваша помощь в этом вопросе не потребуется.

— Вы уверены? — спросил он, переводя непонимающий взгляд то на меня, то на бледную Роззи.

— Более чем.

Женщина тихо всхлипнула, вызывая раздражение и желание отправить ее подальше.

— Раз больше ничего не требуется, мы отчаливаем.

— Попутного ветра.

Мне больше нечего было сказать.

Я уходил с пристани быстро и без сомнений. Еще никогда в жизни, я не был так уверен в принятом решении. Эту уверенность не мог ослабить ни вид корабля, медленно отходящего от острова, не стоны перепуганной Роззи, едва поспевающей за мной.

Я знал, что делать, чтобы Мина пришла в себя.

Перво-наперво, дернул шторы и открыл окна, запуская в комнату морской воздух. Когда порыв соленого ветра ворвался в помещение, Роззи схватилась за сердце:

— Хозяин! Нельзя так! Застудите!