Книга Нити судьбы. Дорога жизни, страница 33 – Эмили Ли

Фенрис нетерпеливо переступил с ноги на ногу, ожидая, когда ведьма уже расскажет о цели своего визита.

– Что-то случилось? – спросил он, начиная раздражаться от непонятного молчания.

Лайя быстро заморгала, стараясь вырваться из плена своих вспыхнувших желаний.

– Тебе не стоит сейчас тренироваться, – наваждение не получилось до конца смахнуть, поэтому голос её прозвучал не так твердо, как планировалось. – Твои раны… они могут открыться. Дай себе время.

Говоря это, она смотрела в землю, а потом поспешила уйти, чувствуя, как её щеки заливает румянец. Собственная реакция на мага вызывала беспокойство. Да что это с ней? Как будто она никогда с мужчинами не разговаривала. Хотя с такими… нет… Прежде чем вернуться в дом, девушка долго остужала кожу холодной водой из колодца. Жалела, что нельзя остудить собственное смятение.

На кухне, склонившись над котелком, что-то готовил Тэмин. Возле него крутился Чонсок, периодически заглядывая через плечо. Так восхитительно пахло, что Лайя радостно улыбнулась, сразу же забывая непонятные мысли и настроения от общения с эльфом. Предвкушение вкусной еды в тепле дома и веселой компании Тэмина подарило ощущение праздника. В последнее время судьба не баловала её приятными моментами, поэтому Лайя научилась ценить каждый миг. Правда, мирные разговоры азуров и тепло, с каким они относились друг к другу, поднимали в душе давно забытую тоску по уюту, дому… Но с этим Лайя справилась быстро, решив, что именно это и нарисует следующим.

Ужин прошел довольно мирно. Фенрис игнорировал своих спутников, лишь изредка бросал взгляды на Лайю, чем сильно нервировал. Чонсок тоже хранил молчание, периодически проваливаясь в задумчивость, почти не слушая, о чем весело болтал Тэмин. Лайя же старалась не замечать настроения обоих серьезных мужчин и наслаждалась обществом танэри, а после и вовсе ушла спать, совершенно не беспокоясь, кто будет дежурить первым и будет ли вообще. Она закрыла глаза и провалилась в сон, оставляя ещё один странный день в прошлом.

Последующие дни Лайя старалась по возможности избегать мужчин, особенно рьяно сторонилась эльфа. Впрочем, он разделял её стремления, в основном проводя время вне стен дома. Ему явно было лучше, и неотвратимость скорого ухода подкрадывалась неясной тревогой, портя Лайе порой самый спокойный день.

Чонсок свободное время посвящал или чтению имеющихся здесь потрепанных книг, или изучению в сотый раз карты королевства, периодически разбавляя эти занятия бытом. Тэмина подобное никак не интересовало. Главным объектом его внимания была только Лайя. Её упорное желание уединиться он никак не разделял и всячески крутился рядом, развлекая легкими разговорами. Ближе к вечеру Тэмин её покидал, чтобы вместе с другом хлопотать, изобретая ужин. Так было и в этот вечер.

Фенрис вернулся в дом раньше обычного и уселся в углу на скамью, со своего привычного места наблюдая сразу за всеми. Чтобы хоть чем-то себя занять, Лайя разложила ранее отсортированные травы на столе, принялась их измельчать и смешивать. Сожалела, что нет лаборатории со множеством специальных емкостей и котелков, где можно было приготовить более действенные эликсиры. У её матери была подобная. Лайе та комната всегда казалась чем-то вроде святыни, где случались настоящие чудеса. Хотя, может, это так и было. В памяти всплыло почти забытое лицо матери и её чудесный голос, что часто напевал заклинания на древнем языке. Слова у неё всегда звучали мелодично и легко, складываясь в дивную песню. Лайя грустно, но тепло улыбнулась, принялась напевать, продолжая измельчать растения. Занятие так сильно поглотило её, что о существовании кого-то ещё в доме просто забыла. Кожа на её руках слабо мерцала от ворожбы, отвечая на связь с землей, а энергия любви и исцеления стала передаваться растениям.