Книга Нити судьбы. Дорога жизни, страница 72 – Эмили Ли

– Ограбить вора не преступление, – спокойно ответил азур.

– Но… но, а тот дом, в котором мы жили? Мы брали там еду и вещи, а потом вообще спалили, правда, не сами и не специально! Но всё равно! – не сдавалась девушка.

– Для владельца дома я заранее оставил 5 золотых, надеюсь, трактирщик передал их.

Лайя потеряла дар речи, переводя взгляд с Чонсока на Тэмина, не понимая, почему танэри не говорит ей, что это всё шутка. И пока она недоумевала, момент был упущен: жители вернулись в примеченные ею дома. Значит, новой одежды и еды им не видать.

– Так вот куда пошли мои монеты! – наконец-то пришла в себя Лайя и зло зашипела. – А совесть тебя не мучила, когда ты обманывал простую девушку, зная, что не сможешь заплатить?

– Простая девушка, как же, – презрительно хмыкнул Чонсок, – ты же ведьма!

– Ах, вот значит, как! – вспылила она и с силой толкнула его в грудь. От неожиданности воин потерял равновесие и спиной приложился о стену сарая, за которым они прятались. – В благородство, значит, решил поиграть? Селян ему жалко, а ведьму нет?

– Он не так выразился. – Тэмин пытался встать между ними и схватил её за локоть, оттаскивая от Чонсока. – Да и это была моя идея, иначе Чон бы ни в какой дом не пошел и Фенрис бы умер! А нам нужен был кайнарис! Я оставил те монеты трактирщику, не Чон! Меня вини!

Разочарование, которое она сейчас испытывала, было сложно уместить в душе. Одно дело обманывать, не имея возможности заплатить, а другое – сознательно врать, оставляя монеты селянину, выбирая его только потому, что он обычный человек. Чем он заслужил бо́льшую милость? Или её дар, уже заранее объявленный грехом, позволял поступать с ней несправедливо?

Лайя резко вырвалась и оттолкнула Тэмина, с ненавистью смотря на него:

– Ты ещё хуже, чем он! – она почувствовала, что сейчас задохнется от горечи. – Да пошли вы… – зло прошипела она и резко развернулась, но, сделав несколько шагов, остановилась и обернулась. – Ищите себе другого лекаря. Человека, не ведьму! Не стоит омрачать своё благородство души таким омерзительным существом, как я!

Она накинула капюшон, стягивая его на лоб, максимально пряча лицо, и пошла, не скрываясь по улице. Жителей было немного. Ей никто не мешал. Только проходя мимо таверны, ей преградила путь пьяная компания мужчин, окружая и глумливо смеясь, стянула с её головы капюшон, протягивая руки, стараясь дотронуться до тела:

– А кто это у нас такой маленький мимо идет?

Фенрис, следуя за ней, придерживаясь тени домов, поспешил, на ходу доставая меч. Но это было лишним. Лайя сделала едва уловимые движения, и мужчины один за другим осели на землю. Она наклонилась и обшарила карманы каждого, забрала себе их кошельки. Подбросила в руке, взвешивая, и убрала себе в сумку. Вышедшая из таверны помощница в ужасе открыла рот, но крикнуть не успела. Лайя подлетела к ней, обхватила сзади, зажимая рот рукой, делая голос хриплым и чужим, сказала ей в самое ухо:

– Скажешь, что видела меня – вернусь и убью. Если сюда заявятся ищейки – вернусь и убью. Скажешь всем, что видела их драку, что они сами себя, поняла?

Девушка закивала. Лайя второй рукой обследовала по её бока, а потом, когда нашла и забрала кошелек, отпустила.

– Вот и умница, а сейчас возвращайся назад.

Почувствовав взгляд, Лайя обернулась и посмотрела на Чонсока, наблюдавшего за ней в отдалении с мечом в руке. Злая ухмылка скривила губы. Меч против кого? Против ведьмы? Или в помощь ей?