Книга Нити судьбы. Дорога жизни 2, страница 162 – Эмили Ли

Законченный образ предстал в большом зеркале в виде яркой сексуальной женщины, знающей о себе и своем теле всё. Взгляд невольно стал томным, а губы приоткрылись, делая их ещё более притягательными и соблазнительными. Хищная улыбка тронула губы.

Взгляд случайно упал на лежащий в стороне веер. Основной атрибут Тхан. Не подходит. Лайя надела поверх штанов свою перевязь с кинжалами. Странно, но потертая кожа ремня в сочетании с полосками кожи на её руке добавляли экзотики и опасности к образу. Жаль, что никто не увидит её такой. Захотелось ещё раз очутиться на сцене. Интересно, а тот аппарат с музыкой ещё работает?

Лайя быстро сбежала по лестнице вниз, перепрыгивая через ступени. Непривычная легкость в ногах оттого что массивные сапоги сменились на невесомую обувь, давала ощущение полета и наполняла её душу счастьем. Зал больше не навевал у неё тяжелых воспоминаний – лишь нетерпение и радостное предвкушение. Лайя, пробегая мимо плаката, подмигнула девчонке.

Аппарат и вправду работал. Она перебирала мелодии, пока не нашла ту, которая зацепила. Включила и взбежала на сцену, замирая на середине, ожидая начала. Тхан не заучивала танцы, а просто отдавалась музыке, поэтому её выступления всегда были разные, в зависимости от настроения её души. Вспоминая, как танцевала раньше: невинно, наивно, трогательно, озаряя светом и чистотой души всё вокруг, – Лайя понимала, что у неё больше так не получится. Сейчас, когда знала, что значит гореть от страсти, изнывать от желания обладать, любить всей душой и умирать за него, она будет танцевать по-другому.

Пустой зал немного её смущал, поэтому она закрыла глаза, отключая все другие мысли, оставляя лишь мелодию, её такт и огонь своей души. Тхан и Лайя сливались воедино, ведь тело помнило не только как сражаться, но и как любить, как плавно двигаться и завораживать зрителей, как сводить с ума. Кинжалы в обеих руках заменили ей веер. Танец как произведение искусства. Это было опасно, на грани, сексуально.

Мелодия плавно сменилась, и воспоминания снова затопили её. Движения девушки изменились, отражая состояние её души. Кинжалы она спрятала за пояс, оставаясь безоружной. Это была та самая музыка, во время которой её стащили со сцены, а после лапали и предложили монет, как обыкновенной продажной девке. Где она осознала весь масштаб предательства Тани, где помощи ждать было неоткуда, лишь она и трое мужчин. Где её впервые ударили, где впервые ударила она. Где впервые захотела убить. Где ярость и разочарование выжигали свет души, меняя её навсегда. Где впервые появилась Лайя. Боль, которая по стечению времени казалась незначительной и глупой, снова ожила, погружая её в то состояние. Мелодия подходила к концу, и Лайя закончила свой танец, падая на пол сцены, и с размаху что есть силы всадила кинжал в дерево под ногами, вкладывая в финальный жест всю свою ненависть.

Она отдышалась, возвращаясь в реальность, села, подгибая под себя ноги. Довольно улыбаясь, Лайя потянула за рукоять.

– Ух, черт возьми, детка, ты явно перестаралась, – сказала она сама себе и ещё раз потянула на себя оружие. Не сразу, но всё же получилось достать.

Спрыгнув со сцены вниз, она стянула маску с лица и, откинув голову назад, встряхнула волосами. Боковым зрением она уловила тень и резко обернулась, холодея от ужаса.