Книга Нити судьбы. По ту сторону барьера 3, страница 57 – Эмили Ли

Фенрис поморгал, пытаясь привыкнуть к свету, отдал факел Чонсоку, а сам метнулся к Лайе, сел рядом и взял её за руку. Пальцы с нежностью стали водить на её руке линии. Глаза неотрывно смотрели на любимую, жадно ловя каждый вздох.

– Чонсок, сходи, пожалуйста, за посохом, – попросил Фенрис, окончательно вспоминая встречу с Лайей и место потери собственного оружия.

– А у меня теперь тоже палка есть, – не удержалась Тэруми. – Могу одолжить. Хочешь?

Фенрис перевел на неё удивленный взгляд. Тэруми очаровательно ему улыбнулась и подняла свою верную спутницу, демонстрируя. Фенрис ничего не понял и опять стал любоваться Лайей. Чонсок одарил Тэруми строгим взглядом и ушел, на какое-то время оставляя их во мраке.

С помощью посоха магия поддалась охотнее, и вскоре множество ледяных сфер мягко освещали пространство. Когда радость встречи улеглась, а собственные эмоции снова перешли в управляемое состояние, Фенрис заметил то, что упустил ранее. Лицо Лайи… Её волосы… Одежда… Руки… Внутри всё замерло от жалости, а следом стала подниматься волна ледяной ярости. Тот, кто сотворил подобное, умрет не сразу и пожалеет каждой косточкой в своем теле, что посмел тронуть его Лайю.

Фенрис перевел взгляд на азуров в поисках ответов, но голос куда-то пропал: лицо Чонсока было немногим лучше.

– Что случилось, пока меня не было? – спустя паузу прошептал Фенрис.

– Много чего было, – сухо ответил Чонсок, – сейчас расскажем. Но ты сначала поешь. Нужно восстанавливать силы. Неизвестно когда Лайя очнется, а мы тебе в случае чего помочь сами вряд ли сможем.

Фенрис съел совсем немного. Пищу тщательно жевал, боясь, что в ином случае, после стольких дней голодания, тело отторгнет то немногое, что удалось впихнуть в себя. Когда Фенрис вернул остальное, воин начал свой рассказ. Тэруми тоже его слышала впервые, поэтому эмоции эльфа разделила. Чонсок не стал никого щадить. Он честно рассказал про издевательства, которые выпали на их долю, описал, что пришлось пережить Лайе по вине эльфов. Про издевательства над собой он не стал говорить, отпечатки на лице, шее и руках были гораздо более убедительными раскрасчиками.

Фенрис никак не прокомментировал услышанное. Только воздух в подземелье стал намного холоднее. Тэруми поежилась. Сила, которую сейчас излучал Фенрис, была ей неприятна. Захотелось вернуть его в привычное состояние холодной отстраненности.

– И тут появилась отважная танэри и спасла своего прекрасного принца из заточения! – перехватила она рассказ Чонсока на полуслове.

– Ты же за Алариком пришла, – усмехнулся Чонсок, догадываясь о маневре Тэруми развеять слишком угнетающую обстановку.

– Сейчас моя очередь говорить, – отмахнулась Тэруми, – не порть мне триумф.

– И как же ты это сделала? – искренне полюбопытствовал Фенрис.

– Ведьмочка спрятала людей и Мориана, а я выпустила Кыта. Да-да, угрюмый, блуждающие монстры всё ещё со мной, точнее, во мне… Короче, потом я детали расскажу.

Тэруми дальше поведала о Дэйлоре и о встрече с родителями Фенриса в более легкой манере, но с вниманием к мельчайшим деталям, понимая, то, что кажется неважным, может иметь смысл для Фенриса. Умолчала лишь о пророчестве Верховной жрицы, сказала только о том, что та увидела смерть Фенриса в лабиринтах, поэтому помогла, надеялась вернуть Магистра домой. Чонсок в этом моменте бросил на неё вопрошающий взгляд, но вмешиваться не стал. Раз Тэруми захотела это скрыть, то, наверное, так и надо. Да и какой смысл говорить ему о Дарии, когда тот маг за барьером и вряд ли появится в их жизни.