Книга Нити судьбы. Новый мир, страница 17 – Эмили Ли

Лайя пыталась сохранить серьёзное лицо, но так ничего и не вышло. Смех прорвался наружу. Исалиэль понимала, что смеются над ней, но вида не подала. Она отстраненно рассматривала любимый город и мысленно прощалась с ним.

Перед поездкой Дарий сам себе обещал всё стерпеть, в конце концов, в его жизни было много отвратительных людей, поэтому тесное общество проклятой азурианки потерпеть всего несколько дней можно, но её издевки в сторону Лиэль переходили уже все допустимые границы.

— Держи свой язык при себе, если не хочешь, чтобы однажды его укоротили, — зло выпалил Дарий.

Тэруми резко умолка, переставая смеяться, и повернулась, безошибочно определяя, кому это он сказал.

— Хороший совет, — холодно отрезала она. — Вот и воспользуйся им.

— Дарий! Тэруми! — одернул их Фенрис.

— Какого черта, Эарендил?! Она специально провоцирует меня и Исалиэль! Открыто пользуется твоим покровительством! Почему я должен терпеть это?

— Так и не нужно терпеть, — сказала Тэруми. — Сваливай! В чем проблема? Тебя никто не держит.

— Тэруми, — вмешался уже и Чонсок.

— Хорошо, — проглатывая всеобщее неодобрение и гася злость, сказала Тэруми. — Тогда давай начистоту, упырь. Твоя несравненная Исалиэль отправилась в опасное путешествие, нарядившись, как на бал. При этом захватила с собой столько вещей, что ты их вряд ли унесешь, даже имея несравненную физическую форму. И если ты сейчас мне, глядя в глаза, скажешь, что это нормально, и что ты не думаешь, как Лайя, то я извинюсь, а потом умолкну и больше никогда не взгляну в вашу сторону.

Дарий выдохнул, чтобы парировать ей, но слова нашлись не сразу, и этой секундной задержки хватило. Тэруми хмыкнула и отвернулась.

— Тэ, — тихо позвал её Чонсок, — не нужно быть столь прямолинейной.

— Согласна. Вот только стоит ли проявленная тактичность того, чтобы из-за Исалиэль кто-нибудь пострадал?

— Не утрируй.

— Ах да, я забыла, у неё есть защитник, и всё будет хорошо!

Тэруми пришпорила коня и чуть отдалилась, собираясь побыть одной. Чонсок бросил обеспокоенный взгляд на Лайю. Та лишь недоуменно пожала плечами. С сестрой что-то творилось в последние дни, Лайя тоже видела это. Тэруми стала более колкой, а за шутками и смехом слышалась горечь. Ещё их танэри часто искала одиночества, а в моменты, когда думала, что её никто не видит, в глазах читался страх.

До Лайи донесся едва различимый жалостливый шепот Исалиэль, обращенный к Дарию:

— Я не могу носить мужские одеяния. Они слишком вольные… Это недопустимо. Все будут смотреть на меня.

— Тебя никто и не заставляет, — тихо ответил Дарий. — Не обращай внимание на… — он явно подбирал более тактичное слово, чтобы не сказать грубость, — азурианку. Она темная ведьма. Что с неё взять? Они все такие.

Лайя скрипнула зубами от злости и, чтобы не наговорить лишнего, поспешила увеличить расстояние между собой и этой парочкой.

Чонсок подождал, пока Дарий с ним поравняется, и тихо, с нажимом сказал:

— Говорить о Тэруми в неподобающем ключе запрещено, угрожать тем более. Попытки навредить ей закончатся для тебя крайне плохо. Я понятно выразился?

Дарий вспыхнул от злости и выпалил:

— А ты не слишком много на себя берешь?! Кто ты такой, чтобы…

— Я — человек, который в данном случае определяет твою судьбу, — жестко перебил его Чонсок. — У эльфов ты не можешь остаться, ты и сам понимаешь, почему. А единственный город на этой земле — мой.