Книга Нити судьбы. Новый мир, страница 22 – Эмили Ли

— Как? — Слово разрезало воздух, словно ударяя. Эльфийка дернулась и чуть побледнела.

— Мы каждый день добавляли в пищу, которую Тэруми ела, заговоренный эликсир. Так ведьма не почувствовала, как раз от раза гибли темные сущности, которые она носила в себе. На момент вашего прошлого отбытия всё было уже кончено.

Тэруми медленно перевела с Исалиэль взгляд вниз и бездумно уставилась на впившиеся в её руку тонкие пальцы Фенриса. В ушах зазвенело, а перед глазами стало всё плыть. Чонсок обнял её, опасаясь необдуманного порыва и вместе с тем переживая за её состояние. О том, как важны были эти существа, как она гордилась ими, знал, хоть и не одобрял. Лайя прижала ладонь ко рту и инстинктивно вжалась в стену, словно перед ней сидела не красивая эльфийка, а чудовище.

У Дария была такая же реакция. Он отстранился от Исалиэль, увеличивая дистанцию между ними. Контролировать своё выражение лица не мог. Он очень плохо относился к азурианке, но в этот момент искренне сочувствовал ей. Он и примерно не мог представить, что было бы, если бы у него забрали его магию. Наверное, просто умер бы от горя. Это же часть его. Как можно забрать часть и остаться в живых? Дарий подозревал, что у ведьмы было такое же отношение к сокрытым в ней монстрам.

Мориан часто переводил взгляд с Магистра на Верховную жрицу и обратно, боясь того, что может случиться. Он не понимал, на чью сторону должен тогда будет встать, если дойдет до открытого конфликта. На сторону Магистра, который вернул их клан в город? Или на сторону Верховной жрицы, которую выбрали Великие силы и которую должен защищать каждый эльф?

Фенрис прикрыл на мгновение глаза, пытаясь просчитать дальнейший ход событий, пытаясь подобрать правильные варианты… Но в голове было пусто. Всё, что мог, — это осуждать и злиться на себя: не предусмотрел, потерял преимущество.

— Мы? — глухим, холодным голосом спросил Фенрис.

— Мама решила, что так будет правильно. Я поддержала. — Исалиэль в мольбе протянула руки, словно собираясь его коснуться. — Фенрис! Ведьма представляла угрозу для эльфов! Так нужно было сделать! Ты должен понять, ты же Магистр!

Фенрис тихо выдохнул, окончательно понимая, что это не дурной сон, что это не какая-то ошибка. Он почувствовал себя так, словно на него приземлилась глыба. Это же надо было быть таким глупцом. Мог же догадаться…

— Этого не может быть, — хрипло прошептала Тэруми и резко вскочила, ловко освобождаясь от объятий Чонсока и от хватки Фенриса.

Дарий накинул на Исалиэль защитный купол, но Тэруми на эльфийку даже не посмотрела. Она отбежала в сторону и опустилась на пол, приложила ладони к камню и замерла. Она закрыла глаза и погрузилась в себя, мечтая снова почувствовать знакомое покалывание в руках, мечтая снова ощутить осторожные, едва ощутимые давящие прикосновения лап к своей спине и плечам.

Проходили минуты, но всё, что она чувствовала, это её собственная тьма, та, что дана ей по праву рождения от матери-ведьмы. И эта тьма сейчас радостно встречала отчаяние своей хозяйки и утягивала её душу в ещё более глубокую и черную бездну.

Тэруми крепко зажмурилась, часто дыша, чтобы сдержать тьму, жаждущую смерти, но понимание, что ничего уже не исправить, выжигало её изнутри. Её Кыт. Для неё это были не просто души. Это была семья. Как Лайя, Чонсок, Фенрис. Кыт был её частью, а она была частью его. Кыт был живым. Разным. Настоящим. Её.