Книга Нити судьбы. Новый мир 2. Финал, страница 116 – Эмили Ли

Ближе к югу стоял лагерь эльфов. Без знамен. Без палаток, шатров и других атрибутов. Располагались кланами. В этот раз в войне, впервые за всю свою историю, согласился участвовать клан Таурендил. Чувствуя себя обязанными Магистру, клан, который был всегда созидателем, не отказал в просьбе. Хоть Фенрис и обещал, что вне зависимости от их решения клан будет на тех же правах, как и остальные. Магистр не хотел идти по пути Анкалумэ и уважал право эльфов леса на гармонию.

Открытого сражения жаждали агры и Эктиан. Агры горели желанием отомстить за нападение на свой Оплот. А Чим Джи Хан собирался ослабить империю. Чонсок знал, что амбиции у главы правящего дома были под стать амбициям его отца, и если бы Джи Хан мог, то вполне бы поглотил всю империю. Но именно этого, сражения, Чонсок мечтал избежать. Как? Он не знал… Верил ли он в победу на поле боя? Ещё недавно он бы рассмеялся с такой нелепости, сейчас же, смотря на это море лиц, он допускал подобную мысль. Чем всё это закончится для обеих сторон? Смертями. Если бы удалось избежать сражения… Вот только не было ещё никогда такого, чтобы империя отступила.

Шли дни. Люди нервничали. Чим Джи Хан уже несколько раз на военном совете предлагал вступить на землю Азуриана и первыми напасть, но Чонсок продолжал настаивать на ожидании. Остальные были согласны с Правителем Лим. Одно дело защищать свои земли, другое дело завоевывать другие.

Когда посланные следить за местностью разведчики вернулись и доложили, что армия Повелителя в двух днях пути, лагеря ожили. А, узнав о примерной численности и составе приближающихся, заново разработали тактику ведения боя, пытаясь прикрыть наиболее уязвимые ряды. Чонсок в очередной раз напомнил о согласованности действий и недопустимости своевольной атаки без его сигнала.

Первый вечер после оглашения новости, люди долго не укладывались спать. Все делили общий порыв: пока есть возможность, пока они живы, нужно успеть… просто посидеть рядом, сказать важное…

Лоран этот вечер провела с Алариком, оставив ведьм и просидев допоздна в лагере изимцев.

Грегори оставил свой отряд и был рядом с Лукасом, который не мог никуда уйти от Чонсока, продолжая быть его телохранителем.

Аркуэн оставил свой народ и, воспользовавшись каким-то нелепым предлогом, долго сидел у костра сына. Они тихо беседовали, вспоминали общих знакомых и время, которое когда-то было иным, мечтали о восстановлении Равновесия, гадали, кто станет Верховной жрицей или, может быть, жрецом.

К Тэруми пришел Сэм Джи. Она сначала язвила и гнала его к своим, но настойчивость эктианца победила. Двое танэри, которых связывало раньше так много всего, вспоминали забавные случаи из своих заданий и годы учебы, смеялись над шутками, понятными им одним.

Лайя осталась сидеть у своего костра, где отдельно разговаривали Аркуэн и Фенрис, где тихо о чем-то спорили Лукас и Грегори, где весело болтали Тэруми и Сэм, где, как и она, сидел Чонсок, которому не с кем было разделить этот вечер. Его люди были и так рядом. Она пересела ближе к Чону и улыбнулась ему.

— О чем думаешь? — тихо спросила она.

Хмурая складка на его переносице разгладилась.

— О рассвете, который мы встретим уже через день.

Лайя вздохнула. Об этом думали все. Так или иначе. Все были готовы, но всё равно боялись.