Книга Песнопение бога, страница 83 – Рина Харос

Берт вскинул взгляд, полный ненависти и обиды. Потирая ушибленную щеку, он другой рукой ткнул меня в грудь, но я крепко стоял на ногах.

– Ненавижу тебя, – дрожащим голосом произнес брат.

За столько лет эти слова перестали вызывать у меня какие-либо эмоции, кроме равнодушия. Отойдя в сторону, я дал Берту покинуть комнату. Огонь, что охватил покои отца, окрашивал стены в янтарные оттенки. Пламя будто пробовало дарованную свободу, изучая стены и пол дюйм за дюймом. Мне хватило самообладания, чтобы вспомнить советы отца и выпустить огонь, что не причинит вреда.

Подойдя к отцу, я приложил два пальца к его шее, нащупывая пульс. Мужчина вздрогнул, когда его холодную кожу лизнул огонь. Отец приоткрыл глаза и зевнул, стараясь присесть на кровати и облокотиться на перьевые подушки, что лежали у изголовья. Задурманенный взгляд родителя просиял, когда я расправил крылья за спиной, а огненный зверь ходил около моих ног, потрескивая.

– Михаэль…

– Как ты себя чувствуешь?

– Сын… ты…

– Отец. – Я осадил мужчину, восторженно прижимавшего худую морщинистую руку к старческой груди. Его черты лица разгладились, улыбка на губах напоминала звериный оскал. Он поманил к себе пальцем и жестом приказал приблизиться. Послушавшись, я прилег у ног отца, облокотившись рукой о кровать. Глядя на лицо некогда могущественного дракона, на мгновение задумался: а что, если кровь дракона сможет исцелить и его?

– Мальчик мой, – с восторгом и трепетом отозвался отец. Его ладони блуждали по моим крыльям.

Я поморщился, когда отец что было сил потянул за крыло, вдыхая его запах. Кинув на родителя ошарашенный взгляд, не мог сдержаться и издал короткий хриплый смешок, от которого Агрон улыбнулся. Как будто не было тех лет презрения и обиды со стороны отца. За свою ошибку я расплачивался долгие годы, уничтожая себя изнутри – совесть и сожаление грызли нутро, впиваясь своими острыми клыками. Прошло столько времени, воспоминания притупились, оставляя после себя горькое послевкусие. От очередного вдоха отца я встряхнул крылья и резким движением сложил за спину, ощущая, как они медленно втягиваются в кожу.

– Как часто ты вспоминаешь мать?

Отец замер от такого внезапного вопроса. В его глазах отразились печаль и череда воспоминаний о возлюбленной. Когда наши взгляды встретились, лицо мужчины дрогнуло, будто от пощечины.

– Я никогда не забывал о ней. – Мужчина молчал с минуту, а затем решил перевести разговор в другое русло. – Во дворце поговаривают, что ты заинтересовался девушкой. Вас часто видят вместе. Кто она?

– Это сейчас так важно, отец?

– Я лишь хочу узнать. Мы давно не говорили так легко и беззаботно…

– Да, – горько усмехнулся я, – если бы ты поумерил свою гордыню, то такие разговоры были бы каждый день. Но, увы, драконье упрямство всегда было твоей главной чертой, изводившей половину континента.

– Я лишь хотел, чтобы ты перестал винить себя в случившемся и вновь обрел единство с драконом, который является частью тебя.

– Упреками и молчанием? Интересные у тебя методы, однако.

Отец проигнорировал мою фразу и протянул свою дряблую ладонь, накрыв ею мою руку. Из-за потери возлюбленной пятидесятилетний мужчина превратился в старика: глубоко запавшие глаза, вокруг которых сеточкой образовались морщины, уголки губ опустились, кожа свисала, седина покрывала голову Агрона. По драконьим меркам он был еще совсем молод, но разрыв связи не щадил никого.