Книга Пепел жизни, страница 32 – Рина Харос

– Спасибо…

– Ерунда, – отмахнувшись, произнесла Касандра и поставила чашку на стол, – так о чем ты хотел поговорить?

Я не хотел сразу задавать вопрос в лоб, поэтому начал издалека.

– Как тебе здесь, во дворце? Все нравится?

Касандра в ответ лишь склонила голову набок – в ее глазах отразилось веселье, хотя лицо – словно непробиваемая каменная маска.

– Тяжело, должно быть, оказаться здесь… вот так сразу… а почему ты здесь, кстати? – не сдавался я.

– Мною хотели овладеть, но не знаю, какую из мойр благодарить, потому что Мулцибер оказался поблизости и спас. Хотя это слишком громкое слово, в моем-то случае.

– Почему? – резко выпалил я, подавшись телом вперед, желая узнать новые подробности.

– Ты разве не знал? Когда одно магическое существо спасает другое, последний должен отплатить за это. Цена должна быть соизмеримой, иначе ты до конца своих дней будешь ходить в безвольных прислужниках, отрабатывая спасение.

Вино еще не до конца выветрилось из головы, и первое, что я произнес, повергло Касандру в неописуемое веселье.

– Чтобы освободиться от долга, тебе надо… спасти Мулцибера от насилия?

Несколько секунд Касандра сидела с каменным выражением лица, а затем рассмеялась. Ее звонкий голос отразился от стен, вызывая улыбку на моих губах. Я так давно не слышал искреннего смеха, что на душе сразу стало тепло.

– Святые мойры, нет. От этого я его спасать точно не буду. Не в этот раз. Можно спасти жизнь, помочь излечиться от сильного недуга, да что угодно, что не стал бы делать просто так любой из нас.

– Но тогда… ночью и утром… разве ты не спасла его? – осторожно спросил я и пристально посмотрел на фею, от веселья которой не осталось и следа. Неглубокая складка залегла между бровей, плотно сжались губы, а глаза слегка сощурились, как у дикой кошки.

– Это не отменяет того факта, что больше мне некуда идти. Если я вернусь в поселение, то где гарантии, что подобное не повторится? Не хочу просыпаться ночью от каждого шороха, думая, ветер это гуляет между дырами в стене или пришел проведать друг, который так и жаждет сломать и надругаться. Лучше быть ручным зверьком для Высшего, помогая излечивать подданных, нежели вернуться туда, где тебе не рады.

– Мулцибер никого никогда не считал ручным зверьком, – резко произнес я, заступаясь за демона, – его сущность не делает демона плохим. Он справедливый, местами грубый и молчаливый, но никогда не даст в обиду тех, кем дорожит, и сделает все, чтобы их осчастливить.

Касандра, должно быть, уловила нотки грусти в моем голосе. Она подалась телом вперед и обхватила мои мохнатые лапы своими теплыми пальцами, чуть сжав их. В ее взгляде не было насмешки, лишь сострадание и понимание.

– Расскажешь?

Мы просидели так несколько минут. Когда фея чуть заметно мотнула головой и начала выпрямляться, освобождая ладони от хватки, я шумно втянул воздух через нос и медленно, перебарывая себя, начал рассказывать обо всем, о чем помнил – о смертельной болезни, которой подвергался любой сатир, о Смерти, что приходила во сне и посылала морок при свете дня, о том, что перед тем, как излечиться, я встретил фею, едва дышавшую на могиле отца. От последнего воспоминания тело девушки дернулось, будто от удара хлыстом, но она упорно продолжала удерживать мою ладонь в своих руках. Между нами струилась светлая магия, что окутывала тела и дарила чувство освобождения – от собственных страхов, боли, горечи потерь. Когда я закончил рассказ, Касандра тихо произнесла: