Книга Пепел жизни, страница 38 – Рина Харос

Наступит час, когда придется сделать выбор – любовь или долг. Разум или сердце. Все то, что было дорого, обратится в пыль. Откроется правда на многое, что от тебя скрывали, но стоит лишь дождаться часа. Священный огонь пробудился, освобождая континенты от загубленных душ. Смерть, которая погибает, успела возродить себе преемника, но не учла одного – за власть будут бороться двое. Жизнь скоро вдохнет свои силы в ту, что воссоздана из праха и боли. Осталось недолго…

Голос резко смолк. Я подалась телом вперед и коснулась ладонью сначала одного дерева, потом второго, но не услышала привычного отголоска. Теперь передо мной стояли лишь массивные стражи леса, крона которых приятно скрипела от ветра, гонимого с севера, а листва радовала глаз насыщенными зелеными оттенками.

Прислонившись лбом к одному из уцелевших деревьев, прикрыла глаза и втянула прохладный воздух, где витал аромат жасмина, лаванды и терпкого вина.

Негромкий шорох за спиной и женский голос, который прорезал природную тишину, заставил меня обернуться. Оттолкнувшись руками от дерева, прислонилась к нему спиной, чтобы скрыться от незнакомки, что уверенным шагом направлялась в мою сторону. Ее темные длинные волосы собраны в тугую косу, маячившую за спиной при каждом движении, алого оттенка глаза смотрели с заинтересованностью и азартом, острый нос и пухлые губы, ямочка на подбородке, которая мне кого-то напоминала…

Поняв, что скрываться уже не было смысла, я с некой опаской сделала пару шагов навстречу незнакомке, которая остановилась в паре метров от меня.

– Я могу вам чем-то помочь? – спокойно, хладнокровно спросила я, хотя все внутри бунтовало и призывало промолчать. Что-то в этой девушке настораживало, но ее природное обаяние и силу не смогли скрыть ни одежда, ни потрепанный вид. В этот же момент она распахнула свои золотисто-бирюзовые крылья, которые на контрасте с внешностью смотрелись нелепо. Незнакомка улыбнулась – по-настоящему, искренне, и протянула свою ладонь с острыми когтями.

– Я Астарта, сестра Мулцибера. Брат дома?

Дождь мелкими каплями проникал за шиворот, заставляя поежиться и закутаться посильнее в накинутую на плечи толстую ткань. Нелюбовь к дождю началась, когда однажды мать забыла меня на улице. Она сделала это не со зла, в попытках скрыться от отца, который рыскал за ней по всему периметру дома. Мать умело скрывала свою истинную сущность, а мне ничего не оставалось, кроме как сидеть и наблюдать за ее жалкими попытками обелить собственное имя. Отец, когда нашел жену, не стал ее бить, ругаться – они лишь разговаривали несколько часов, пытаясь найти компромисс. И смогли это сделать.

Продолжая идти по размокшей земле, в которой нога тонула по щиколотку, я устремлял взор к заветному селению. Вдали послышались смех и громкие разговоры. Нутро подсказывало, что сатиры перестали чувствовать страх, боль потери и безысходность приближающейся смерти. Но разве я, палач погубленных душ, имел возможность поступить иначе? С каждым шагом уверенность возрастала, силы, о которых успел позабыть, пробуждались с каждым ударом сердца.

Призрачная тень, следовавшая по пятам, жадно клацала челюстями, капала густой слюной. Ее уродливые, выгнутые в разные стороны конечности пружинили, будто внутри чудовища находился механизм, который отмерял время действия. За столько лет мы сроднились, стали частью друг друга: я – палач, карающий заблудших овечек, тень – вдохновитель, позволяющий не опускать руки и вершить правосудие.