Книга Пепел жизни, страница 44 – Рина Харос

На следующей странице я увидел то, к чему не был готов.

В колыбели лежало дитя и мирно спало. Тьма, выбравшаяся из груди женщины, склонилась над жертвой и широко распахнула рот, низко наклонившись над лицом ребенка. Золотая нить, которая шла от жертвы к существу, натянулась словно тетива. Тонкая, едва заметная темная дымка, исходившая от твари, опускалась на грудь дитяти, даруя ему силы и возможности, что предрекала мать, жертвуя собственной магией.

Прикрыв манускрипт, я зажал его между указательным и безымянным пальцами и прислонил край к губам, сощурив глаза, – пытался ухватиться за мысли и догадки, которые ускользали, словно змеи. Встав с кресла, медленно начал проходиться по комнате, представляя, какие книги и письмена мойр еще можно использовать, чтобы разгадать загадку. Насколько хватало моих знаний, такой ритуал может проводиться лишь между матерью и сыном, которые связывались не только магией, но и душами.

Положив манускрипт на стол, стоявший в углу комнаты, я распахнул окно, впуская свежий воздух. Мне нужно было лишь немного времени и тишины, чтобы найти ключ к разгадке.

Внезапно, словно ураган, в комнату влетел Клерс, капли пота стекали по его морде и скапливались на подбородке. Пытаясь скрыть накатившее раздражение, я сложил руки на груди и нервно дернул кадыком, сглотнув. Тело начало зудеть, покрываться мелкой рябью, выдавая мое недовольство. Клерс, обхватив дверной косяк мохнатой ладонью, так жадно глотал воздух, что, казалось, сейчас задохнется. Я стоял десять, двадцать секунд, выжидая, когда сатир соизволит заговорить, но тот продолжал упорно хранить молчание, теперь уже заинтересованно рассматривая мое укрытие, в которое ему был всегда заказан ход.

«– Ты истопчешь своими копытами все важные книги, или, того хуже, какой-нибудь манускрипт подожжет твое тело, словно бревно.

– У тебя тут как в хлеву! То, что я немного потопчусь и посмотрю – ничего не изменит. Может, наоборот, порядок тебе наведу.

– Ты? Порядок? Не смеши меня. У тебя опрятности и склонности к порядку меньше, чем у жука».

Не выдержав, когда сатир заговорит, я демонстративно громко кашлянул, призывая того к разговору. Клерс вздрогнул, должно быть, вспомнив, для чего пришел, и наконец-то начал свою несвязную тираду.

– Там Касандра, и она очень странно себя ведет. Разговаривает с деревьями, нашептывает им что-то, лбом бьется. Я опасаюсь за ее состояние. Кажется, переезд во дворец дался ей тяжелее, чем могло показаться на первый взгляд. Нам срочно надо что-то сделать!

– Нам? – Я удивленно выгнул бровь и посмотрел на сатира как на умалишенного.

– А кому? – Клерс аж чуть не захлебнулся собственным недовольством. – Мулцибера нет, кроме нас, некому. Если демон вернется и увидит, что фея сошла с ума, он просто уничтожит всех без разбора.

– Меня-то уж точно нет. А вот насчет тебя не ручаюсь. Ты мне давно не нравишься, так что я только порадуюсь, когда твой неприкаянный дух будет ходить и чахнуть по вину, которого не сможет испить.

Сатир сощурил глаза, на что я фыркнул и мотнул головой.

– А почему это тебя Мулцибер не тронет?

– Нельзя убить то, что уже мертво, тупая твоя башка, – вздохнув, я протяжно застонал, – ладно, веди.

Клерс моментально преобразился, забыв про спор, развернулся на копытах и помчался прочь из кабинета. Последовав за сатиром, я вскинул руки и закрыл помещение на магический ключ, чтобы ни одно существо не смогло туда проникнуть – ни живое, ни мертвое. Спускаясь по лестнице, с неким раздражением наблюдал, как Клерс своими короткими ножками перепрыгивает через две ступени. Признаться честно, в глубине души я желал, чтобы он свалился и свернул шею, но в какой-то момент поймал себя на мысли, что, наверно, буду скучать по этому раздражающему меня козлу.