Онлайн книга «Проклятие Персефоны»
|
Сдавшись, она произнесла: – Покажи мне комнату, где я могу отдохнуть, затем мы продолжим наш разговор, но уже на моих условиях. Эмилия обхватила мои пальцы прохладной ладошкой и крепко их сжала. Мотнув головой в сторону закрытой двери, я в молчаливом жесте пригласил сирену войти. Она раздраженно закатила глаза и цокнула языком, но все же последовала за мной. Эмилия Все тело ломило. Голова раскалывалась, доставляя неимоверную боль. Тошнота, подкатывающая к горлу, заставляла с шумом хватать воздух ртом и часто сглатывать скопившуюся слюну. Я была благодарна Роджеру, что он довел меня до кровати и прикрыл за собой дверь, оставив в одиночестве. Не успела лечь на прохладную подушку, как закрыла глаза, провалившись в глубокий сон. Проснулась я с первыми лучами солнца и, привстав, откинулась на подушку спиной. Тело, налитое свинцом, отказывалось слушаться. Сущность, сидящая внутри, рвалась на свободу, чувствуя мою слабость, но я нашла в себе силы сдержать ее. Не сейчас. Только не сейчас. Положив израненную руку на колени, осторожно провела пальцами по изуродованной коже. Порезы на запястье были слишком уродливы, чтобы оставить их на виду. Вынув подушку из-под спины, я резко, насколько хватило сил, дернула наволочку на себя и, вцепившись в одну сторону зубами, потянула. Ткань порвалась, и я неумело накрутила несколько неровных полос вокруг запястья и завязала их. Судорожно вздохнув, прикрыла глаза, наслаждаясь тишиной, пока тихий стук в дверь не заставил вздрогнуть. Раздраженно закатив глаза, произнесла настолько громко, насколько смогла: – Я хочу побыть одна! Было глупо с моей стороны злоупотреблять гостеприимством и снисходительностью Роджера, но я прекрасно понимала: убить меня сейчас не составит особого труда. Душу он уничтожить не сможет, а вот сосуд повредит. Терять эту телесную оболочку мне не хотелось, как и начинать все сначала, что было уже много раз. Я верила, что Рид поправится, поскольку дала ему крови больше, чем следовало, но не знала наверняка, оценит ли Охотник мой благородный жест. Дверь тихонько приоткрылась, и в проеме появилась голова Роджера: волосы цвета соломы торчали в разные стороны, под глазами виднелись темные круги, губы были стянуты в тонкую линию, взгляд остановился на моей руке, которую я прижимала к себе, словно младенца. Комната наполнилась молчанием и запахом хвои и табака с нотками крепкого алкоголя и корицы. Одинокий стул напротив кровати громко скрипнул, когда Роджер уселся на него, сгорбившись и обхватив ладонями голову, будто та болезненно пульсировала. – Можешь ничего не говорить. Я пришел лишь поблагодарить тебя за то, что спасла брата. – Помолчав несколько мгновений и будто набираясь смелости, он продолжил: – Гниение прекратилось, мышцы и кости восстанавливаются, вернулся румянец, пропал звериный оскал. Я внимательно смотрела на его опущенную голову. Каждое слово Роджер произносил четко и раздельно, словно не веря, что его брат будет жить. – Прости, что назвал тебя чудовищем, я просто… привык, что вы такие и есть. – Глубоко вздохнув, Охотник приподнял голову и, вскинув брови, посмотрел мне в глаза, внимательно наблюдая за реакцией. – И прости за… – Роджер протянул руку к моему лицу, но тут же передумал и провел ладонью по белокурым волосам. |