Книга Проклятие Персефоны, страница 33 – Рина Харос

Сирена, почувствовав мою злость и ненависть, осторожно заскребла когтями изнутри, вызывая нестерпимую боль. Мысленно приструнив ее, я взяла ошарашенного мальчика за руку и повела за собой, ясно давая понять, что на этом все разговоры окончены. Поднявшись по лестнице на палубу, мы быстро простились с Крисом и разошлись по каютам, пожелав друг другу спокойной ночи.

Оказавшись в одиночестве, я заперла дверь и подошла к графину, омыв лицо и тело прохладной водой. Коснулась пальцами амулета и осторожно сняла его, кинув на кровать. Приятная нега, растекающаяся по коже, заставила издать тихий стон. Я будто после изнурительного боя сбросила броню. Когти, удлинившись, царапали платье, оставляя на нем затяжки и борозды. Поддев бретельку, резко дернула за нее, разорвав, оголяя плечо и небольшой участок груди. А затем и вовсе скинула ненавистную мне ткань. Прохладный воздух ласкал тело и вызывал приятную дрожь, внизу живота заныло.

Добравшись до кровати, я быстрым движением заползла на середину и, сладко потянувшись, закрыла глаза. В голове непроизвольно закрутилось воспоминание.

Прошло два года, как я сбежала от матери и переселилась к Генри. После смерти отца она, подобно одержимой, не могла контролировать свои вспышки гнева, сменяемые недельной депрессией. Страшное событие послужило крайней точкой: проснувшись посреди ночи от шума, я увидела плачущую мать, стоящую около моей кровати с тесаком. Боясь оказаться разрубленной на куски, подобно рыбешке, я не помнила, как мне удалось сбежать, но дикий вопль женщины, вы́носившей меня под сердцем, долгие месяцы преследовал в кошмарах.

– Зачем, зачем ты ее убила?!

Слова, подобно приговору, разрушали меня каждый раз, когда всплывали в памяти. Я не могла заставить себя вернуться домой, поговорить с ней, поскольку знала, что мое сердце разобьется в одночасье, стоит лишь взглянуть на безумную мать.

Но судьба подарила мне Генри: в его доме дни летели в беззаботности, и вот через неделю мне должно было исполниться четырнадцать.

Я неслась по ромашковому полю, подхватив подол платья, и дико визжала в попытках улизнуть от лучшего друга. Волосы золотисто-рыжим флагом развевались за спиной, платье шуршало и цеплялось за каждый куст. Остановившись, чтобы перевести дыхание, я мысленно попыталась представить, как далеко находится старый дуб. Затем снова рванула вперед, босыми ногами чувствуя каждую попадавшуюся на пути веточку или ямку.

«Только бы не споткнуться и не упасть! – билась мысль в голове. – Я не позволю ему прийти первым!»

Добежав до дерева, я нырнула под его раскидистую крону, точно под шапку гигантского гриба, и, не в силах больше стоять, шлепнулась животом на траву. Зеленый ковер послужил мне подушкой, и я раскинула руки и ноги, наслаждаясь каждым мгновением. Выровняв дыхание, подползла к стволу дуба, села, облокотившись на него спиной, и прислушалась.

Никого.

Почувствовав неподдельную радость, вскинула руки в победном жесте… и тут же испуганно вскрикнула.

Заливистый юношеский хохот потревожил птиц на ветках, заставив пернатых разлететься в разные стороны. Уилл, сидевший все это время на ветке, игриво помахал рукой и, ловко спрыгнув, уселся рядом со мной.

– Эмилия, тебе кто-нибудь говорил, что ты невыносима? Неужели ты думала, что я уступлю? – Юноша смотрел на меня, не мигая, из-за чего мое лицо залила краска смущения. – Запомни, я всегда буду на шаг впереди тебя.