Книга Человек с островов, страница 15 – Анюта Соколова

– Вижу, вам гораздо лучше, – отметила, ставя поднос с едой на стол.

– Вашими стараниями, – откликнулся Шен с неизменной иронией. – Вы, великодушная льена Юлика, решили посвятить свою жизнь заботе о рабах? Второй день только и делаете, что меня обслуживаете.

– Третий, – поправила невозмутимо. – Я обслуживаю вас третий день. Но вчера и позавчера были выходные, сегодня мне пора на службу. В обеденный перерыв я приду и принесу вам поесть. Будут какие-либо пожелания?

– Белое марочное вино с Ол-То́у, свежие морепродукты и выдержанный сыр, – съязвил он.

– Если доктор разрешит, то пожалуйста. Боюсь, правда, качество морепродуктов вас разочарует – их возят с архипелага, свежесть не та.

Островитянина задевало моё поведение и ещё больше – моё спокойствие. Шен уже составил определённое мнение обо всех имперцах, и то, что я в него не вписывалась, вызывало его раздражение. Он искал в моих поступках подоплёку, не находил и злился.

– Вы пожертвуете собственным обеденным временем, чтобы накормить меня?

– Невеликая жертва. Управление технического надзора, в котором я служу, находится в пяти минутах ходьбы отсюда.

– Какое удобство, – хмыкнул Шен. – Купили дом поближе к работе или подобрали работу рядом с домом?

– Можно сказать, что и так и так. Дом приобрёл мой отец, и он специально искал что-то в двух шагах от службы. А я устроилась в управление, потому что ленива и не хочу по полдня проводить в дорожных пробках.

– И кем же вы работаете, льена Юлика?

– Канцелярской крысой.

Его глаза округлились.

– Кем?..

– Делопроизводителем, – пояснила я.

– Секретарём?

– Ну что вы, Шен! – рассмеялась от души. – Секретарши бывают двух типов: одних держат за смазливую внешность, других за опыт. Первому я не соответствую, второго пока не приобрела. Скромный работник канцелярии – входящая и исходящая документация, письма, базы учёта. Бумажная канитель.

– Не скучно?

– Скучно, – созналась я. – Зато у меня стабильная зарплата, мне не приходится тратить время на дорогу и моё пальто украшает знак государственного служащего.

– Добровольное рабство, – фыркнул Шен.

– А полной свободы не бывает. Мы всю жизнь от кого-то зависим: в детстве от родителей, затем от учителей, начальника, жены или мужа, под старость от детей и внуков. Даже монах-отшельник в Раскéрских горах приспосабливается к капризам погоды, – я поискала взглядом часы. – Пожалуйста, допивайте чай. Мне пора идти – за опоздания нас штрафуют.

Он пристально посмотрел на меня. К неприязни примешивалась подозрительность. Стало даже интересно – что он на самом деле думает о моей персоне? Какой я ему кажусь?

– Сколько вам лет, льена Юлика?

– Двадцать пять. А вам, Шен?

– Мы ровесники, – буркнул он и уставился в окно, давая понять, что разговор закончен.

Без четверти восемь я вышла из дома. К этому времени дворники прокопали узкую тропинку, на которой два человека могли еле-еле разминуться. По улице медленно двигались снегоуборочные машины, грузовики один за другим увозили снег. Словно в насмешку, снегопад тут же присыпáл тёмное дорожное покрытие белой порошей. Дворник-северянин с трудом разогнулся, потёр поясницу и поднял удручённое лицо к небу:

– Эка напасть… Прорвало его, что ли?..

Утешить его было нечем: просветов среди плотной облачной завесы не намечалось. Я попыталась вспомнить, когда в последний раз видела солнце. Казалось, тучи зависли над Скироном навсегда. От невесёлых мыслей отвлекли толчея на входе в управление и привычная суета в коридорах. Внушительные штрафы за опоздания волновали сотрудников куда больше погодных аномалий. К счастью, канцелярию общая суматоха не затрагивала. Почту доставляли только в девять, и до этого времени мои коллеги пили чай и увлечённо болтали. Преобладали вечные проблемы добропорядочных семейных дам – мужья, дети, домашнее хозяйство и всевозможное рукоделие. Ещё горячо обсуждали знаменитостей, визосериалы и политику. К сожалению, ни одну из тем я не могла поддержать достойным образом: мужем не обзавелась, сериалы не смотрела, ко всяческим вышивкам-вязаниям испытывала стойкую неприязнь, а о политике по определённым причинам предпочитала помалкивать.