Онлайн книга «Путь. Книга первая»
|
«Мальчики, – грустно улыбнулась Гэсса. – Для бабушки всё ещё мальчики, хоть и взрослые давно, и самостоятельные внуки. Не существует для неё ни великого короля, ни отважного принца – только её дорогие мальчики, ушедшие неизвестно куда». – Великоваты они для мальчиков, – высказала она вслух. – Ай, всё мальчишки, – покачала головой Соркен. – Начнут друг друга дразнить – точь-в-точь дети малые. Взгляд её ясных глаз затуманился, стал рассеянным, отстранённым: – Наказал меня Создатель, девочка. Красивая была, гордая, ох, какая гордая! Женихов мучила, вертела ими, как хотела. Многим жизнь поломала, капризами извела. Потом Бирота встретила, утихла, остепенилась. Мечтала иметь много детей, сыновей… Ан нет! Дочка – и то одна, поздняя, строптивая, с характером. Да и избаловали мы её. Королевой захотела быть – стала… ненадолго. Затем принцессой. Опять не судьба, овдовела. Я надеялась хоть внучат понянчить – и тут не по-моему вышло. На младшенького глядела изредка, украдкой, словно что дурное делая. А старшего и вовсе не довелось повидать. Арген близко не подпускал, а после… как кто глаза отвёл, живого схоронили… – Соркен вздрогнула, встрепенулась: – Я всё болтаю, девочка, а ты ведь, как водится, по делу? Прости старуху, это я на радостях, что ты заглянула, есть с кем словечком переброситься. Сама довольна, а ты, небось, из вежливости терпишь? – Нет, – выдохнула Гэсса, – я не по делу. Она заёрзала на стуле, как-то сразу поникнув и растерявшись, затем собралась с духом и выпалила: – Тошно мне, Соркен! Та приблизилась и ласково провела сухой ладонью по волнистым, чёрным и блестящим волосам принцессы: – Что с тобой, милая? Ободрённая сочувствием, Гэсса заговорила, глядя прямо в глаза хозяйки: – Места я себе не нахожу! Спать не могу, есть не могу. Видеть никого не хочу! В Орже рвусь в Тери, дома мечусь из угла в угол, а в голове всё крутится, крутится: если что-нибудь случится, если только случится – это я, я одна буду виновата! Промолчи я, сдержись – может, всё обошлось бы. Всё язык мой, моё чувство долга, обострённая тяга к правде, к правильности! Она вскочила со стула, нервно прошлась по комнате, сжимая пальцы: – Соркен, если что-нибудь случится, я никогда, никогда себя не прощу, – тихо и страстно проговорила она, не поднимая глаз. Та вздохнула, положила руки ей на плечи, мягко усаживая обратно на стул и садясь рядом: – Гэсса, девочка моя… Полно себя изводить. Ты сама знаешь, что поступила правильно. Ты принцесса, ты не имела права молчать. Сердце же для того и дано, чтобы мучиться, и страдать, и тревожиться за тех, кто нам дорог, и желать оградить их от незаслуженных напастей. Я и Эльги это сказала, и Дэрэку… и дочке бы сказала, если бы та пришла. – Дэрэк был у тебя? – Оба заглянули накануне вечером, не сговариваясь, а вместе. Синеглазый, как всегда, на минуту, да и слова лишнего из него, точно из Бирота, не вытянешь. Дэрэк посидел подольше. Тоже, как и ты, покоя себе не находил, боль выплеснул. Не то что старший! Тот ни за что не покажет, тяжело ли ему, плохо ли, горько ли. Он, девочка, не за корону переживает, честь – вот что для него важно, и не столько собственная, сколько честь Саора, которую он, как считает, запятнал. Только зря он это. Нет его вины перед Саором, и позора на нём нет. Да пойди объясни ему это! Так посмотрит, что слова на лету застрянут, сразу Тора помянешь. Приучил его и думать, и мерить всё своими мерками, будь он неладен! |