Онлайн книга «Родери»
|
Тихонько открываю дверь пристройки и слышу радостное урчание. Два белоснежных зверя по-своему приветствуют меня. Мáрике и Стрáур, брат и сестра. Из белой короткой шерсти выглядывают озорные лиловые глаза. Они ещё малыши, пятьдесят лет им исполнится через год. Характеры у этих с виду одинаковых зверей совершенно разные. Моя Марике степенная и серьёзная, слушается взгляда и не шалит. Страур же… весь в бывшего хозяина. Озорник и непоседа. Так и норовит сунуть свой любопытный нос во всё что ни попадя. Мне было бы достаточно и одного горрта. Но так получилось… Если ты привязываешь зверя к двум хозяевам, неизвестно кого он выберет при расставании. И, забрав в Брэгворд одну Марике, я наутро обнаружила воющего у меня под окном Страура. Попытка вернуть его обратно провалилась – несмотря на все запоры, горрт упрямо возвращался ко мне. В результате я сдалась, и брат прочно обосновался вместе с сестрой. А я, хоть и заявила его владельцу, что избавлюсь от ненужного горрта при первом удобном случае, три года ласкаю и балую обоих поровну. Зверь же не виноват, что оказался преданнее своего хозяина, правда? Вот и сейчас я глажу две лохматые морды. Как бы я ни устала, нужно уделить малышам немножко внимания. Это им нужнее, чем пища и прогулки, – присутствие своего человека. Поэтому спать я иду облизанная с головы до ног, но убедившаяся, что с горртами всё в порядке. *** Рассвет я встречаю на рабочем месте, и так много времени упущено. Зато к моменту появления сотрудников Службы свои вчерашние планы выполняю. Подкорректированная аура замёрзшего мага разослана во все города, упоминающиеся в записи опросов родственников убитого Сарьэна. Для розыскников сделаны портреты подозреваемых – возможно, одного из них видели в компании пьянчужки. Я же сижу в своём кабинете, изучаю записи, несколько раз возвращаясь и просматривая повторно подозрительные моменты. Почему так смущается Пигрон? На безобидный вопрос «Отлучались ли вы из дому?» начинает мямлить нечто невразумительное. Зато он за последние полгода бывал исключительно в столице, на премьерах Королевского театра, о чём свидетельствуют услужливо предъявленные билеты. Подсчитав их общую стоимость, я отправляю сообщение в банк Брэгворда. Ответ незамедлителен: год назад старший сын господина Сарьэна взял очередной кредит на десять тысяч золотых. Не дожидаясь моих вопросов, мне любезно сообщают и о займах прочих родственников. Читаю и умиляюсь: с учётом набежавших за годы процентов, хватит ли деткам отцовского состояния расплатиться с кредиторами? А ведь наверняка существуют и ростовщики, и торговцы, и знакомые, которым наследнички должны… Посылаю в банк повторный запрос – сколько же за долгую жизнь скопил господин Винкер? Ответ ошеломляет: не считая недвижимости, доли в различных фирмах и акций, прижимистый старик владел сорока миллионами золотых. Сумма впечатляет: я предполагала меньшую как минимум на ноль. Если детки и внуки знали о подобном богатстве, немудрено, что они предпочитали жить в долг. Можно и поунижаться, и в ногах у папеньки поваляться. И кредиторов я теперь понимаю: рано или поздно своё вернётся и проценты набегут. «Состояние Даглара Роллейна – восемь миллионов, – ехидно напоминает мне внутренний голос. – Что-то ты не торопишься себя продать, а, голубушка? Предпочитаешь работу в захолустье, скромный домик в городе и все деньги вкладываешь в Родерворд. Чужие поместья не привлекают, Лэ́ра?» |