Книга Родери, страница 37 – Анюта Соколова

Рухнувший в кресло огромный мужчина закрывает лицо руками. Теперь я вижу его неподдельные слёзы, и текут они не так, как вчера, – картинно и не уродуя весьма симпатичную физиономию. Его нос краснеет и распухает, губы дрожат, и голос выходит противный и хнычущий:

– Вы уже знаете-е?..

– Что вы вчера встречались в гостинице «Уютный уголок» с неким Самиреком Веллспа?

Всхлипы превращаются в рыдания. М-да… Этот тоже не убийца – с такой нервной натурой мухи не прихлопнешь. Ладно, меньше подозреваемых – легче вычислить настоящего.

– Господин Пигрон! – пытаюсь пробиться сквозь начинающуюся истерику. – Обещаю вам, что имя вашего «друга» будет известно только следствию. Так что вашей даме, каким бы ревнивым ни был её муж, нечего бояться.

Всевышний! Мужчина начинает бить головой о спинку:

– Вы не понимаете-е! Это не дама… Это… молодой человек, на-ачинающий а-актёр…

– Да хоть горрт! Господин Пигрон, всё, что нам нужно, – его настоящее имя и адрес, чтобы убедиться, что ваш друг-маг непричастен к смерти вашего отца.

Даллор при этих словах смотрит на меня с изумлением. Я вопросительно вскидываю бровь, но столичный маг делает вид, что внимательно рассматривает рыдающего. Мне же на самом деле не важно, с кем и как проводил своё время сын убитого: личная жизнь подданных Короны меня касается лишь в той степени, в которой она начинает противоречить законам Лэргалла. А они гласят, что можно встречаться с кем угодно, лишь бы по обоюдному согласию.

– Имя настоящее… Адрес… пишите.

Я не записываю – запоминаю. Эрнос, площадь Искусств, дом восемь. Вполне приличный район, и от Королевского театра близко. Похоже, не только спектакли и оперы привлекали нашего театрала в столице.

– Вы меня теперь тоже… посадите?

– Закон один для всех, господин Пигрон. И оштрафую. Сердечные дела Корону интересуют мало, а ложь следствию наказуема. Поэтому потрудитесь успокоиться и привести себя в порядок: вас я тоже ожидаю в холле. Десяти минут вам хватит на то, чтоб умыться и переодеться?

Взгляд на мокрую мятую одежду – и благодарный вздох:

– Д-да…

Задумчиво смотрю здоровяку вслед. Нужно постараться, чтобы эта история не всплыла на суде. Не все в Брэгворде разделяют политику Короны, и неудивительно, что солидный мужчина так перепугался.

– Вы меня поразили, госпожа Родери.

Голос Даллора возвращает меня в реальность.

– Чем же?

– Тем, как ловко вы провели допрос, заставив не просто признаться, но и выдать себя с головой. Честно говоря, я любовался вашим мастерством и тем, как уверенно звучало это ваше «я». Вам привычно выступать от лица Короны… Где вы служили до Брэгворда?

Усмехаюсь:

– Почему обязательно «служила»? А может, я вышивала платочки своему жениху.

Усмешку мне возвращают, приправленную сарказмом:

– И между стежками приобрели привычку брать на себя ответственность? Распоряжаться и приказывать?

Пожимаю плечами:

– Платочки попадались несговорчивые.

Маг делает шаг ко мне, заглядывает в глаза:

– Родери, вам обязательно постоянно доказывать свою независимость? Кто-то однажды настолько уязвил ваше самолюбие, что теперь вы в каждом вопросе слышите подначку? Вы великолепный следователь и прекрасный маг: заклинание, которым вы заткнули всю эту ораву, было изумительно. Поверьте: я был бы счастлив служить под вашим началом, если бы судьба распорядилась иначе. То, что вы женщина, не умаляет, а подчёркивает ваши достоинства.