Книга Тайны прошлого, страница 44 – Анюта Соколова

– Он же совсем ребёнок!

– Шайдэн – артефактор от Всевышнего. В три года он создал заклинание, которое избирательно оставляло в тарелке только то, что ему нравилось. Причём объяснить, как он этого добился, не смог сам. А в стойлах живёт и благоденствует розовый горрт, которому никто не в состоянии вернуть первоначальный облик. Шай изменил не цвет, а преломление света на поверхности шерсти.

Лица обоих Релланов выражают неподдельное уважение. Надеюсь, что сын нас слышит: он должен чувствовать мою поддержку.

Место, куда нас приводит Шай, я видела с крыши замка: старые разлапистые ели между оградой и стойлами. Здесь нет фонарей, и Релланы дружно создают световые шары. Под замшелыми стволами сплошной пласт слежавшейся рыжеватой хвои. Шай заметно волнуется, но старается не подавать вида. Он не размахивает руками, просто замирает на месте. От силы заклинания сначала вибрирует воздух, затем начинает ворочаться земля. К тому, что появятся кости, я готова. Множество костей – слишком тонкие для человека рёбра, бесконечные мелкие позвонки, удлинённые черепа с выпирающими клыками.

– Я знаю, откуда они! – выдыхает Стефан. – Умершие в замке собаки. Где-то тут и мой щенок.

Подчиняясь воле Шайдэна, скелеты начинают складываться – кость к кости. Скоро становится видно, что здесь похоронены пять зверей. И если с тремя из них всё ясно, то два других заставляют меня заледенеть. Спустя столько лет нельзя снять чёткую ауру, но любой маг с уверенностью скажет, кому принадлежит скелет – животному или человеку.

Эти кости принадлежали людям.

– Всевышний милосердный и всеблагой… – Огюст осеняет себя знаком, отгоняющим зло. – Как же это… В моём доме, у меня под носом…

– По вашим родовым заклинаниям, – подхватываю я. – Похоже, у вас не в первый раз заимствуют фамильную летопись.

Шай заканчивает с останками. Два крупных зверя… Не уверена, что их следует так называть. От них фонит магией – отвратительной, извращённой. У меня не хватает специальных знаний определить, что именно в костях настораживает, но то, что они ненормальные, видно невооружённым взглядом.

– Собаки Форнера, – ёжится Стефан.

– Когда-то давно садовник спрашивал у меня разрешения – можно ли ему держать собаку, – хмурится Огюст. – Вроде он её где-то подобрал и пожалел. Я предупредил, что аура Релланворда плохо действует на животных, за исключением привязанных к хозяину горртов. Поэтому не удивился, когда пёс издох. А три года назад Форнер опять приволок псину, уже больную. Этот пёс протянул около месяца.

– Вы приглядывались к этим собакам?

Релланы отрицательно качают головами.

– Последнего пса я часто видел, когда ходил к горртам, – за двоих отвечает Стефан. – Он всё время неподвижно лежал рядом со стойлами. Крупный, серый, лохматый зверь. Вернис ещё удивлялся, что собака ничего не ест, только пьёт воду. Предыдущего помню смутно, то ли белый, то ли светло-серый, тоже большой и мохнатый. Тот протянул подольше, около полугода. Форнер сильно сокрушался, когда пёс умер. Мол, таких умных собак он никогда не видел. Проверить ауру нам и в голову не пришло, – с горечью добавляет он.

Шайдэн садится на корточки перед ближайшим скелетом, рука осторожно касается кости.

– К сожалению, я не могу считать ауры этих останков. Нужен Род.

– Род? – недоуменно переспрашивает Огюст.