Книга Самая высшая власть, страница 12 – Анюта Соколова

Патер неловко, боком, садится и складывает руки на коленях.

– Да. Ужасно, это было ужасно! Я до сих пор не могу прийти в себя.

– Господин…

– Санио, – представляется патер.

– А полное имя?

– Просто Санио, – переплетённые пальцы сжимаются. – Мы отвыкаем от фамилий ещё в духовной академии.

– Господин Санио, расскажите, пожалуйста, всё как можно подробнее.

Санио не отрывает взгляд от пола, и я пользуюсь этим, чтобы рассмотреть патера. Во всех магах божественной энергии есть нечто общее: они на редкость уравновешенны, улыбчивы и неторопливы. Куда спешить, если впереди вечность? Санио не исключение, но сейчас он потрясён. Русые с проседью волосы в беспорядке, на впалых щеках горят яркие пятна румянца, пушистые ресницы подрагивают, губы искусаны.

– Так сложилось, сын мой, что в любом храме служат всего два мага. Считается, что большее количество патеров ведёт к лености. Исключения – наш храм и главный храм в Закре, где служителей трое. Каждый день с девяти утра и до девяти вечера один из патеров обязан безотлучно находиться в храме. В оставшееся время посетители общаются с Всевышним напрямую, а если возникнет срочная надобность, нас всегда можно вызвать по связи, табличка с номерами висит на видном месте. Один или все трое, мы придём по первому требованию. Это не так уж часто случается, даже не припомню, когда меня или братьев тревожили в последний раз…

Патер умолкает и виновато разводит руками:

– Слишком издали, да?

– Нет-нет, – торопливо отвечает Алан. – Это действительно важная информация. Теперь ясно, что с девяти вечера и до девяти утра храмы никто не охраняет.

– Их охраняет Всевышний, – строго поправляет Санио.

Алан пристально смотрит на него, и патер тушуется:

– В свете произошедшего… да, вы правы. Но подобное впервые на моей памяти! Осквернение храма, насилие, чудовищная жестокость… Не ведаю, как Всевышний допустил такое злодейство!

– Вы остановились на том, что при храме три патера.

– Да, я, Лю́ций и Анжéн. Вчера была очередь брата Люция, сегодня моя. Я пришёл порталом без четверти девять, чтобы не торопясь облачиться в духовное платье, обновить заклинания Порядка и подлить воду в вазы. И сразу почувствовал… это. Словно грязное пятно посреди зала. Мерзость. А потом увидел пёстрые гвоздики и подумал: зачем заменили свежие цветы? Они стоят неделями, я поставил их три дня назад. Подошёл поближе и ахнул.

Патер горестно вздыхает.

– Я вначале не понял, что это человек. Решил: кто-то гнусно пошутил. Изрезал нэкра. Потом вгляделся, и мне стало дурно. Настолько, что я был вынужден сесть на пол. Когда мутить перестало, я побежал звонить брату Никосу.

– Почему именно ему? Почему не самому Алонио?

– Понтифика я постеснялся тревожить, а брат Никос – его помощник. Весьма дельный, хоть и мальчик совсем. Не прошло и трёх минут, как он прибыл в храм, осмотрел убиенного, вызвал Анжена с Люцием и связался с Советом Магов.

– А кто сообщил вам, что убитый – господин Алонио?

– Брат Никос, – без запинки отвечает патер. – Он едва подошёл к телу, стал бледнее своей мантии. Покачнулся и говорит: «Помилуй, Всевышний, это Алонио». И у меня словно глаза открылись: аура же знакомая. Конечно, мы не общались лично, я рядовой служитель, но понтифика знают все братья.

– Вы удивились? – небрежно спрашивает Алан, но я замираю в ожидании ответа. Такие вопросы «невзначай» – самые важные в расследовании.