Онлайн книга «Драгоценное убийство»
|
– Госпожа Кушен, простите… Вы молодая, богатая, привлекательная женщина. Почему вы сидите взаперти? Времена, когда люди были привязаны к одному месту, закончились вместе с Великой Войной. Хорошо, вас не приняли в Эрске – но есть же Дигор, Ку́реш, Дург, Верена, в конце концов! – Нет смысла уезжать. Люди везде одинаковы. И маме будет без меня совсем тоскливо. Из кармана она вытаскивает платок и начинает вытирать им пальцы. Теперь заметно, что пятен от краски много – синих, бирюзовых, оранжевых, алых. – Вы пишете маслом? Удивлённый взгляд. – Вы тоже? Обычно спрашивают: «Вы рисуете?», и хочется невежливо ответить, что рисуют дети карандашами на бумаге. – Моя мать была прекрасным живописцем, мне, увы, её дар не достался. Вы позволите взглянуть? Она колеблется, но естественное желание художника показать свои творения пересиливает. – Да, с радостью. Комнаты Селины на том же этаже, надо лишь пересечь лестничную площадку. Перегородки здесь нет, в самом конце коридора просторная светлая мастерская, три окна на улицу, три во двор и широкое окно в торце с видом на крыши. Мольберты, подрамники, загрунтованные холсты, десятки картин разной степени законченности. На всех изображено море: спокойное, волнующееся, бурное. Я застываю перед почти законченной работой на треноге посредине комнаты. На горизонте догорает закат, на переднем плане белые барашки волн лижут водоросли, выброшенные на берег штормом. Парусник с надломленной мачтой заходит в бухту, на палубе столпились и обнимаются крошечные фигурки людей. К борту устало привалился маг, над ним тает заклинание – бледное, еле уловимое. Несмотря на потрёпанный вид корабля, картина оставляет ощущение радостного подъёма – выжили, добрались, вернулись! Теперь я знаю, кисти какого искусного мастера принадлежат пейзажи в гостиной внизу. – Госпожа Кушен, у вас настоящий талант! – Господин Варжес сказал то же самое, – смущается она. – Лишь господин Варжес? – изумляюсь я. – А родители? Учителя в школе? – Я никому не показывала свои работы вне дома. Мама меня хвалила, но так… за то, что нашла себе занятие и не сижу сложа руки. Отец… Она умолкает, ветошью снимает остатки краски с кистей, затем начинает промывать их в растворителе. Я не тороплю. – Отцу никогда не было до меня дела. Впрочем, до мамы тоже. Я сказала вам утром, что последнее время они жили как друзья – так вот, это не так. Они всю жизнь жили словно хорошие, добрые друзья – и только. Никогда не спали в одной постели, не целовались, не обнимались. Даже не представляю, как у них появилась я! Селина берёт чистую тряпку, тщательно вытирает кисти насухо. – Зачем я вам это говорю… Вы розыскник, к тому же рэгорка. Вас интересует исключительно смерть Мирны. – Чужому человеку иногда проще рассказать то, что тебя волнует, особенно когда это касается близких людей. И пусть я рэгорка и розыскник, зато прекрасно знаю, как больно ранит равнодушие родных. В шестнадцать лет мне пришлось сбежать из дома, потому что родители без моего ведома решили выдать меня замуж за влиятельного старика. А до этого они запретили мне учиться, отобрали книги и оставили один справочник по домоводству… Госпожа Кушен, у вас есть талант и возможности, перед вами открыты все пути, и для этого вам не нужно бросать родину и становиться предательницей. |