Книга Драгоценное убийство, страница 52 – Анюта Соколова

– Два миллиона?! – Изумление Селины неподдельно. – Отец никогда никому из нас не дарил таких дорогих подарков. За все годы я помню только раз, когда он потратил приличную сумму, купил на тридцатилетие Сирела спортивный экипаж, однако тот стоил около восьмисот тысяч. Отец был щедр, но в разумных пределах.

– Тогда кто бы мог преподнести Мирне эти украшения? За ней ухаживали? Она получала письма? Были какие-то намёки на то, что у неё появился мужчина? Можете говорить откровенно – сейчас мы одни, я не стану включать ваши слова в протокол. Вы женщина и могли заметить, что Мирна кем-то увлечена.

– Она тяжело перенесла смерть отца, – вспоминает Селина. – Мама даже возмущалась её лицемерием. Нет, я не сомневаюсь, что Мирну искренне огорчила утрата, однако кроме горя было что-то ещё. Она старалась не подавать виду, но её беспокойство чувствовалось. Мирна стала слишком рассеянной, однажды насыпала сахар мимо чашки, отвечала невпопад, перепутала счета. А затем она вдруг успокоилась, начала улыбаться и вести себя как обычно. Но вряд ли это была любовь. Как бы вам объяснить, госпожа Энжелис… Мирне в любых ситуациях удавалось оставаться ровной и рассудительной, потому что она не умела увлекаться. И это касалось не только мужчин. Представьте, что ругают художника, который вам нравится, чьи картины вы считаете верхом совершенства. Вы же вступитесь, правда? При этом велика вероятность, что вы поссоритесь с тем, кто считает иначе. Отец до хрипоты ругался с господином Герли по поводу способа установки магфактов в двигатели – настолько он принимал это близко к сердцу. А Мирну ничего не волновало, потому она и уступала так легко.

– Госпожа Варуш сказала, что Мирна обожала дорогие ювелирные изделия.

– Это была её единственная страсть, – соглашается Селина. – Вы видели, сколько у неё всего? А где-то в гардеробной есть шкатулка с менее ценными украшениями и отдельно коллекция браслетов из казарских ракушек, которую ей подарил отец.

– Она могла… – старательно подбираю слова. – Намекнуть кому-нибудь, чью тайну узнала, что будет молчать в обмен на драгоценность?

– Вполне. – Селина раздумывает недолго. – Именно так, как вы сказали, госпожа Энжелис, – в обмен не на деньги, а на драгоценность. Деньги – это подло и грязно, а драгоценности – заслуженная награда. Тот же подарок. Мирне всегда дарили украшения, она считала это само собой разумеющимся.

– Иными словами, то, что это шантаж и опасно, ей не пришло бы в голову?

– Когда Сирел просил Мирну о чём-то, он преподносил ей украшение. Отец, перед тем как пригласить в театр или на выставку, тоже обязательно что-либо дарил. Почему бы тому человеку, ради которого Мирна будет хранить тайну, в благодарность не подарить ей что-либо ценное? Полагаю, она рассуждала так.

– Последний вопрос, госпожа Кушен. О чём вы умолчали утром? Что произошло вечером накануне убийства, когда Мирна зашла пожелать вашей матери спокойной ночи?

Селина вздрагивает, опускает взгляд.

– Я не хотела бы отвечать, госпожа Энжелис.

– Даже если это имеет отношение к убийству?

– Это не имеет никакого отношения к убийству… Ай, ладно! Мама заметила Мирне, что не стоит возвращаться домой так поздно – могут пойти слухи. Мирна, естественно, согласилась, извинилась и пообещала, что впредь будет возвращаться пораньше. Но посетовала, что слухи уже идут – мол, ко мне заходил господин Варжес. Причём если она, Мирна, провела вечер в гостиной госпожи Илшен в окружении других дам, то я принимаю холостого мужчину наедине в своих комнатах. Это было сказано очень вежливо, госпожа Энжелис, но мама вспылила.