Книга Ветер перемен, страница 19 – Анюта Соколова

Мы попробовали. Мне даже понравилось. Муж (Боги! Мой муж!) был очень робок, неопытен и нежен. В какой-то момент я даже забыла, что это почти незнакомый мне человек, настолько меня окутало ощущение тепла, ласки и чего-то ещё, не поддающегося определению. Я забыла обо всём на свете. Пока не вспомнила важную вещь и не вскочила.

– Лэй, ты же голодный. Возвращаемся, пока обед окончательно не остыл.

Он послушно поднялся, смущённо поправил одежду.

– Эль, а мы… поцелуями ведь не ограничимся?

Я растерялась.

– Честно, я над этим не думала.

– Я тебе не нравлюсь?

– Не в этом дело. Просто… мы только вчера познакомились. Совсем друг друга не знаем. Я как-то не так представляла себе первую близость.

Парень хмыкнул.

– Я вообще-то тоже. Однако в нашем случае слова́ «Давай не будем торопиться» звучат несколько глуповато, не находишь? У нас всего год… на всё.

– Но это не значит, что мы должны тут же наплевать на чувства и прыгнуть в постель. Нужно хотя бы привыкнуть к нашему супружеству. Иначе будет неправильно. Словно мы сдались и готовы умирать.

О том, что замуж вовсе не собиралась, я промолчала. Как и про то, что до глубины души потрясена его поступком. Он действительно не мог отговориться незнанием или недопониманием – клятву принёс совершенно осознанно. Неужели у него и правда не было ни единого родного, любящего существа рядом, что он привязал себя к чужой, по сути, девушке?

– Эль, мы уже ходячие мертвецы. Как себя не убеждай, бороться бесполезно. Постепенно магия иссякнет, тело ссохнется, кожа покроется морщинами, волосы поседеют и выпадут… Станет не до близости.

Я заглянула ему в лицо – снизу вверх, учитывая разницу в росте.

– Это произойдёт не сегодня и не завтра. Нет необходимости подгонять себя и притворяться любовниками. В любых обстоятельствах, Лэй, надо оставаться честным. Так мы сможем сохранить хотя бы собственное достоинство и самоуважение. Идём кушать. А после я займусь изучением свитков. Ты со мной?

– Конечно. Теперь я твой муж.

В том, как он это сказал, не было иронии либо насмешки. Мне пришлось сглотнуть и скрыть своё смущение. Особенно когда он спокойно взял меня за руку.

Бешеный, неуправляемый, невменяемый? Не верю.

Обед почти остыл, но Лэй лёгким движением ладони заставил суп и жаркое исходить парком. В ответ на мой укоризненный взгляд он улыбнулся.

– Мне это ничего не стоит, Эль. Честно.

Спорить с ним не хотелось. Как и в очередной раз тыкать бездарностью. Я ведь тоже не отказываюсь от заклинаний. Мы все в Скандье привыкли к наполняющей нас магии, а уж к родным стихиям и вовсе обращаемся на уровне подсознания. Поэтому я быстро расправилась с супом и умилённо смотрела, как жадно поглощает всё съедобное Лэй. Если бы наш «брак» не был столь коротким, мне пришлось бы всерьёз задуматься о том, как я прокормлю это невероятное чудо.

Заглянувшая в гостиную Сэлинкэ застала практически пустую посуду, блаженно откинувшегося на спинку стула Лэя и меня, еле сдерживающую смех. При виде вытянувшегося лица домработницы оставалось лишь уповать на то, что Лэй не забудет оплатить расходы Хранилища, иначе ей придётся туго. Хохотнув, я растормошила юношу и поскорее увела его в залы свитков, подальше от ошарашенной Сэлинкэ.

Свитки, что я отложила утром, так или иначе касались бездарности. Я разворачивала их, просматривала, какие-то моменты прокручивала два, три раза. Имена, даты, события… Да, я не ошиблась: бездарность толком не изучали. Были единичные попытки, но это явление встречалось столь редко, что планомерные исследования не велись. Сами лишённые дара угасали так стремительно, что не оставляли учёным никаких шансов. К тому же нельзя забывать, что все они были равноправными подданными Скандье, без их добровольного согласия любое вмешательство в их жизнь приравнивалось к насилию, а приговорённые к смерти редко соглашались стать подопытными.