Книга Три дня до прошлого, страница 102 – Анюта Соколова

Корн взглянул на меня и вздохнул.

– Зря вы это затеяли, элара Грэн. Лучше бы уважали отца, благо его есть за что уважать, а не копались в чужом грязном белье. Веста вы не вернёте.

– Мы найдём настоящего убийцу, – невозмутимо ответил Ксан.

Глаза Корна на миг потемнели. Он испугался?

– Сомневаюсь, что, ковыряясь в историях столетней давности, вы приблизитесь к разгадке.

– Истории столетней давности иногда определяют все последующие события. Следствие по делу элара Ардо застряло именно потому, что оно не учитывало прошлого.

Теперь Корн еле заметно дрогнул. Я понадеялась, что визион зафиксировал этот момент.

– У вас ещё остались вопросы, Грэн?

– Последний. Как вы думаете, при каких обстоятельствах элар Ардо решился бы на преступление?

– Ни при каких, – быстро произнёс Корн.

– Тогда я перефразирую: что могло бы заставить Ардо прикрыть чужое преступление?

Дёрнулся. В этот раз – точно! Я внутри ликовала.

– Я тебе не отдел предсказания вероятностей при Совете магов, Грэн, – довольно грубо ответил Корн. – Это они любят предполагать и рассчитывать возможное развитие событий. Вестиар Ардо никогда не нарушил бы закон и не позволил виновному уйти от ответственности. Иного ты от меня не услышишь.

– Благодарю за сотрудничество, – вежливостью Ксан поставил точку.

Корн проследил, выключила ли я режим записи, и лишь тогда выдохнул:

– Что и кому вы хотите доказать? У вас есть преступник, есть его признание. Зачем вы упрямо роете дальше?

– Вас не смущает, что пятнадцать лет в Ларии благоденствует убийца? – невозмутимо отозвался Ксан. – Или то обстоятельство, что элару Ринд завтра казнят за преступление, которого она не совершала? Вы вроде любили её когда-то. И спокойно продолжите жить, после того как заклинание остановит её сердце?

– Она – отравительница, – лицо Корна ожесточилось, словно он принял определённое решение. – Только у ректора Университета есть ключ от шкафа в лаборатории, где хранится эстрол, и лишь маг уровня Сали мог так виртуозно подчистить улики. А прочее – ваша юношеская горячность и благородное желание выгородить мага, которому вы многим обязаны.

– Кто-то же должен, – Ксан пожал плечами.

Он поднялся, щелчком снял заклинания. Почти сразу в дверь заглянула студентка, ойкнула, извинилась и исчезла. Корн остался сидеть. Длинные ухоженные пальцы, на которые я обратила внимание в нашу самую первую встречу, машинально перекладывали бумаги. На нас он не смотрел. Каково это – столько лет изворачиваться, скрывать правду, постоянно врать? Жить с грузом вины?

– Эля, – негромко окликнул меня Ксан.

Я встала, и мы покинули зал.

Последние слова Корна разозлили Ксана не на шутку. Он закусил губу и о чём-то сосредоточенно думал.

– Раз уж мы здесь, давай заглянем в шкаф с ядами, – наконец нарушил он молчание. – Сколько времени?

Словно отвечая на его вопрос, на главном корпусе Университета прозвонили часы.

– Половина четвёртого. А у тебя есть допуск в хранилище?

– Разумеется, как у всех преподавателей.

– И что ты хочешь увидеть?

– Не знаю, – Ксан пожал плечами. – Интуиция?

– Грол утверждает, что интуиция – это опыт, помноженный на воображение, – я постаралась передать нравоучительную интонацию преподавателя ментальной магии.

Своего я добилась: Ксан улыбнулся.

– Тогда считай, что мои опыт и воображение заставляют напоследок убедиться, что мы с тобой ничего не упустили. В нашей версии пока много слабых мест.