Книга Три дня до прошлого, страница 46 – Анюта Соколова

– Лар Торес, а эту вещь тоже передала моя мать?

– Нет, в записи упоминаются лишь ключи. Очевидно, данный предмет положил сам элар Ардо. Ячейка принадлежала ему с две тысячи двести сорок первого года, больше ни у кого не было доступа.

– Разве Служба контроля не проверяла содержимое, когда проводила расследование в связи с убийством Ардо? – спросил Ксан.

– Здесь нет никаких пометок, – лар Торес сверился с записями в визионе. – Вероятно, они сочли это излишним. Последний раз элар Ардо открывал ячейку в июле две тысячи двести пятьдесят девятого года, за восемьдесят восемь лет до своей смерти.

– Всё равно это серьёзное упущение, – Ксан кинул взгляд на кубик в моих пальцах, поморщился и тихо проворчал: – Особенно в свете того, сколь мизерными уликами располагало следствие.

Торес развёл руками. Выражение его лица говорило красноречивее слов: «Кто я такой, чтобы оценивать методы Службы?»

– Заявление, лар Торес, – напомнила я. – Половину состояния я перевожу Университету магии Винеи.

Он подал мне бланк с таким видом, словно деньги принадлежали ему лично и его убивала необходимость оторвать их от сердца. Я заполнила необходимые графы, поставила подпись и поймала одобрительный взгляд Ксана. Оставшиеся у меня восемьсот тысяч фрейнов – колоссальная сумма, не представляю, как истратить хотя бы часть. Ксан прекрасно жил на зарплату сотрудника Службы контроля, я тоже собиралась работать. Торес забрал заявление и внимательно изучил каждую букву. Похоже, ситуация, когда кто-то добровольно дарит значительные суммы, не на шутку его угнетала.

– Всё правильно, – вздохнул он. – Перевод будет проведён не позднее третьего марта. Желаете добавить сопроводительное письмо?

– Нет, – я отрицательно качнула головой. – Это лишнее.

– Тогда жду вас по готовности индивидуальной расчётной карты, элара Ардо. Уведомление поступит на номер вашего визиона. Всегда рады вас видеть.

Торес поднялся с явным облегчением.

– Я провожу вас, элары.

Напоследок я поискала взглядом часы: четверть десятого.

Весь обратный путь Ксан по-прежнему о чём-то сосредоточенно размышлял, отвлекать его не хотелось. У арки пришлось задержаться, впереди ожидало не менее десяти человек. Прежде я недоумевала: почему маги, свободно перемещающиеся в пространстве, пользуются стационарными переходами наравне с обычными людьми? Теперь, привыкнув ценить каждую каплю энергии, я тоже прибегала к пространственным разрывам лишь в исключительных случаях. Даже Ксан с его бесконечным резервом не брезговал арками – удобно и быстро. Когда подошла наша очередь, я ввела адрес, который к этому дню выучила наизусть: бульвар Карéш, дом пять.

Втайне я надеялась, что особняк в центре столицы разбудит во мне воспоминания детства. Два года и восемь месяцев – в этом возрасте у ребёнка уже появляется память. Только я ничего не помню: ни отца, ни Винеи, ни нашего дома. Элар Грол, преподаватель ментальной магии, однажды рассказывал о редких случаях самовнушения. В исключительных обстоятельствах человек способен самостоятельно стереть из памяти особенно болезненные моменты. Такая блокировка может действовать довольно долго, годами и десятилетиями. Но она слетает, если ты окажешься в похожей ситуации или вернёшься туда, где произошли неприятные события.