Книга Андэ. Огонь, свет, жизнь, страница 19 – Анюта Соколова

— Лика? — удивляется он. — Решила улизнуть?

— Приехать в Деон, чтобы плескаться в бассейне, — глупо.

— Вот и я так подумал, — Вирт расплывается в улыбке. — Пойдём посмотрим Грод?

— Мой куратор предупредил, что нельзя гулять по городу без сопровождения, — жалуюсь я. — Мол, вы там заблудитесь.

— Лойникайс выразилась намного резче: одинокие праздношатающиеся туристы в Гроде рискуют нарваться на неприятности. Какие могут быть неприятности днём в центре столицы? Нас ограбят? Побьют? Похитят и продадут в рабство? — Вирт презрительно фыркает. — Теперь я просто обязан самостоятельно выбраться в город и доказать этой высокомерной зазнайке, что меня не запугать.

— Полагаю, нас не хотят выпускать одних. Кстати, внизу в холле сидит дежурный, который наверняка нам помешает. Задержит или позовёт кураторов, и плакала наша вылазка. Нужно поискать служебный вход. Он непременно должен быть.

— Хорошая мысль! — оживляется Вирт, и мы покидаем номер.

Вот только двери, за которой может скрываться лестница для персонала, в коридоре нет. Стены гладкие, в торцах коридора и напротив лестницы — окна, за которыми всё те же пальмы. Вспоминаю, как Мэйн открыла ту камеру, где потом заперла меня, и внимательно присматриваюсь к выпуклостям на ровной поверхности.

— А это что за кнопка? — я нажимаю еле приметный кружок.

Часть стены у нас на глазах исчезает. Не отходит в сторону, не сдвигается — растворяется, словно её никогда не было. Зажимаю рот ладонью, чтобы не вскрикнуть.

— Ничего себе! — выпаливает Вирт. — Что-то я не припоминаю, чтобы о подобном рассказывали участники прошлых посещений.

— Они плавали и отдыхали, — предполагаю я.

— Весь месяц? — скептически спрашивает Вирт.

Пожимаю плечами: может, и весь месяц. А в город выбирались исключительно под присмотром кураторов и точно не служебными входами. За стеной узкая лестница, по которой мы спускаемся в подсобные помещения. Кладовки или бытовки, большинство дверей заперто, причём замков не видно. На наше счастье, обслуживающего персонала нет на месте или мы с ним не сталкиваемся. Немного поплутав, мы вываливаемся наружу — как раз в тот тропический сад, что виден изо всех окон. Пальмы поистине гигантские, стволы не обхватят и три человека.

— Лика, мне кажется или тут намного жарче, чем было на улице, когда мы приехали? — Вирт вытирает платком вспотевший лоб.

— Не кажется, — подтверждаю я. — Тут парилка настоящая, мочалки не хватает и банных шлёпанцев. Нужно побыстрее выбираться, иначе промокнем насквозь, а потом замёрзнем.

Сад мы практически пробегаем. Жара неожиданно обрывается, словно мы пересекаем невидимый разграничитель. Хоп — и температура уже нормальная. Не выдерживаю, останавливаюсь, вытягиваю руку. Вот прохладный воздух и сразу резко — горячий. Вирт следует моему примеру, проверяет несколько раз.

— Так не бывает! — злится он. — Даже если горячий воздух специально подводится по трубам, он должен перемешиваться и охлаждаться. Здесь же чёткая граница ровно по краю газона.

Не бывает, но есть. Сад окружает гостиницу живой декорацией — чтобы любопытные туристы из Ариза не пялились на улицу. Город с этой стороны совсем пустой, здания красивые, опрятные и явно нежилые. На бульваре между домами ни одного человека. Аккуратно подстриженные липы, вазоны с петуньями, однотипные чугунные скамейки, старинные фонари с завитушками. Будто искусно выполненный макет в натуральную величину — почти как настоящий.