Книга Андэ. Огонь, свет, жизнь, страница 96 – Анюта Соколова

— Тобой движет только страх, Винс? — Синт смотрит на главу с осуждением. — Боишься потерять силу?

— Боюсь, — не спорит тот. — К тому же никто не знает, как поведёт себя освобождённый бог, которого держали в плену двести лет. Вдруг тот Деон, что мы имеем сейчас, покажется нам раем.

— Анда терпелив и всепрощающ, — опять вставляет Солн.

— Возможно, он не будет мстить. Просто уйдёт и заберёт силу с собой. Как мы будем жить?

— Как люди за проливом, — голос Дэйна негромок, однако его слышат все, потому что в зале мгновенно наступает тишина. — Не так долго, как сейчас, — лет сто, может, чуть больше. Болеть, с трудом добывать еду, вспоминать, чем обогревают дома. Но разве мы это не заслужили? Нам дали силу творить чудеса, а мы отплатили чёрной неблагодарностью. Хотя я не верю, что Анда бросит нас.

— Можно поинтересоваться, откуда подобный оптимизм? — саркастично спрашивает Нейд.

— А вы, уважаемый масте, задайте этот вопрос вашему проводнику, — предлагает Дэйн. — Пусть он вам опишет свои ощущения при откровениях. Даже огонь Анды — ласковый, не причиняет боли.

— Это нам говорит ущербный…

Алая молния срывается с моей ладони и ударяет в пол рядом с креслом главы второго Дома.

— Нейд, не сто́ит злить мою андэ, — ледяным тоном произносит Дэйн. — Она пока плохо контролирует силу и не обладает терпением Анды.

По его пальцам пробегают алые всполохи — и исчезают под общий потрясённый гул. Солн злорадно хихикает.

— Уважаемые масте, прошу вас воздержаться от оскорблений, — призывает к порядку Рейш. — Мы обсуждаем сейчас не отвлечённое туманное пророчество, а вполне реальный факт.

— Куда уж реальнее, — басит Милн. — Э́рин, что ты сказала мне утром?

Его жена тоже в оранжевом балахоне проводника, но ей удалась превратить жуткое одеяние в нечто изысканное. Хотя с такой фигурой, как у неё, это неудивительно.

— Клетка для Анды, — Эринитáйг заметно волнуется. — Так нельзя, масте — держать бога словно зверя. Я всегда думала — почему после Перелома Анда приходит в образе животных. Вот и ответ.

— Женщин слушаем, осталось детей позвать, — возмущается Нейд.

— С вашей осторожностью скоро звать будет некого — все вымрем, — Дэйн старается не давать волю гневу, и у него это получается лучше, чем у меня. — Сто лет назад в Деоне было около двухсот тысяч человек, сейчас эта цифра вдвое меньше. В этом году родилось всего девяносто семь детей. Однажды наступит день, когда мы не сможем поддерживать силовые барьеры над городами, а если Анда постоянно слабеет, то источники тоже когда-нибудь иссякнут. Вы, Нейд, разумеется, до этого времени не доживёте. Наверное, и я не доживу. Но вам хочется оставить такой Деон внукам?

— Адэн Дэйнирайн прав, — поддерживает Варн. — В моём Доме смертность давно превышает рождение.

Громкий рваный вздох. С кресла рядом с Синтом поднимается шестой присутствующий на Совете проводник. Теряюсь определить его пол — оранжевое одеяние скрадывает фигуру, правильные черты лица напоминают мне Анду — ни мужчина ни женщина. И только когда он начинает пылко говорить, становится ясно, что это юноша.

— О чём вы все спорите? Анда умоляет о помощи! Из ночи в ночь я слышу его призыв!

— Из века в век, — эхом отзывается Солн.

— Мы должны радоваться, что наконец-то стало ясно, о чём он просит, — продолжает юный проводник. — Ловушка, клетка, энергетическая сеть… Вне зависимости от решения Совета я сейчас же перенесусь к храму в Гроде и буду пытаться освободить Анду.