Книга Кодекс целителя, страница 47 – Анюта Соколова

Отведённые гостям комнаты оказались смежными, но с засовом на двери, мне досталась та, что поменьше, зато с огромной двуспальной кроватью. Спать хотелось так, что с трудом поборола искушение лечь прямо в одежде. Ванная комната располагалась напротив, я заставила себя пойти и умыться. Через стену доносились голоса.

– …спишь отдельно! Ты во сне лягаешься!

– Я?! Я сплю, как ангел!

– Копыта убери, ангел! Такой тощий – и такой тяжёлый! Дирин, переложи его на другую кровать!

– Дирин, прикоснёшься – устрою тебе расстройство желудка на целый день!

– Напугали, летт Тэйт. Прямо трясусь от страха. Чтоб вы Кодекс нарушили!

– Ты! Вы оба! Руки прочь! Сам уйду…

Зажала ладонью рот, чтобы не рассмеяться. Похожую возню устраивал Лайд с друзьями, когда их собиралось слишком много. Точно так же дурачились, укладываясь спать. Лайд… Смех застрял комком в груди. Тихо вернулась в комнату, разделась, юркнула под одеяло. Пусть тебя больше нет, Лайд, пока я тебя помню – ты рядом.

Разбудил меня яркий свет. Ночью я не обратила внимание на то, закрыты ли шторы, и теперь солнце заливало комнату. Часы показывали без пяти девять – не так поздно, учитывая, что легла я около трёх. Одеться и привести себя в порядок мне хватило десяти минут, что делать дальше, я не представляла. Обычно за мной заходил Дирин, и мы вместе шли завтракать, но сейчас в соседней комнате было так тихо, что, похоже, её обитатели или ещё спали, или уже отправились по своим делам. Пристроилась у окна с книгой, не разгуливать же одной по чужому дому. Стук в дверь раздался лишь спустя час, но на пороге оказался не Дирин, а бодрый и улыбающийся Ирвин.

– С добрым утром, Мэй! Это вам.

Хрупкие нарциссы в его руках выглядели продолжением его самого – бело-золотистые, изящные, невероятно прекрасные. Цветы за Северным Пределом – дорогое удовольствие, иные украшения и то дешевле.

– Ирвин, что вы… не стоило.

– Вы не любите нарциссы? – расстроился он. – Или вообще цветы?

– Очень люблю, – призналась, прижимая букет к груди. – Но я знаю их цену.

– Не думайте об этом, Мэй. Мне приятно вас порадовать, это дороже любых денег. Скажите, вы завтракали?

– Ещё нет.

– Тогда я приглашаю поесть в городе. Сам голодный до неприличия, – Ирвин виновато улыбнулся. – Растраченный резерв требует огромного количества еды, не хочу смущать летта Арнеса. Он и так подал нам завтрак в шесть утра.

Я поставила цветы в графин с водой, накинула кофту и приняла предложенную руку. Ирвин на секунду накрыл мои пальцы своими, даже не погладил, а ласково коснулся, отчего по коже побежали мурашки. Дирин ждал нас на улице – он следил, как группа рабочих сноровисто меняет обычные лампы в фонарях на энергоны.

– Утречка, Мэй! Смотри, какая красотища! Вечные светильники!

– Не вечные, – поправил Ирвин. – Но лет на пятьдесят хватит. К тому времени, надеюсь, мы придумаем что-либо более совершенное.

– Вы за несколько часов сделали сотню энергонов? – ахнула я.

– Сотню? – Дирин заливисто рассмеялся. – Полторы тысячи, Мэй! Ирвин один из самых сильных стихийников в Гидаре.

– И при этом вы не воевали? – недоверчиво спросила я.

– Нет. В предгорьях мне приходилось защищаться, участвовать в обороне крепостей, – посуровел Ирвин. – Только это вовсе не то, что подобраться ночью и сжечь мирный город. Я наотрез отказался служить в армии, спасибо, дед подобрал мне иное занятие. Хотя Тэйт периодически ворчит, что я зря трачу свой дар. Мол, дипломатом может быть любой, а инженеров-стихийников катастрофически не хватает.