Книга Притворюсь твоей сестрой, страница 28 – Анна Одувалова

Паркую осу возле дома, срываю шлем, глубоко вдыхаю – воздух пахнет пыльцой и предательским спокойствием этого проклятого места. Захожу в холл. Прохлада бьет по разгоряченной коже. Мать встречаю на лестнице, на ее лице безупречный макияж и всегда приветливая улыбка. Коротко киваю и прохожу мимо. Вопросов к ней – вагон. Претензий тоже, но начать разговор с матерью, значит, отсрочить разговор с Зои. Если начну сейчас задавать неудобные вопросы, нарвусь на скандал и к своей лживой сестричке, вполне вероятно, сегодня уже не попаду. Нет уж. Сначала – источник проблемы. Мама от меня точно никуда не денется. Не хочу думать, что и Зои тоже.

Взмываю по лестнице на третий этаж. Ботинки цепляют ковер, который застилает камень, чтобы никто не сломал себе шею на широкой винтовой лестнице из белоснежного мрамора. Дверь в комнату Зои заперта. Над косяком виднеется слабый, едва мерцающий узор охранного заклятия. Присматриваюсь. Детский сад. Либо она не потрудилась поставить нормальную защиту, либо просто не обладает достаточной силой для чего-то серьезного. Защита мне на один зуб. Даже напрягаться не придется. Без тени сомнения и малейшего стыда прикладываю ладонь и мысленно стираю слабые линии. Узор гаснет с тихим шипением. Толкаю дверь и захожу внутрь. Почему-то делаю это осторожно, словно боясь кого-то спугнуть. В комнате тишина и сгустившаяся темнота. Шторы плотно задвинуты. Никого. Но под приоткрытой дверью ванной виднеется узкая, яркая полоска света и слышится шум воды.

Обычно… я не имею привычки вламываться к девушке в душ без приглашения. Но сейчас я на взводе и слишком зол для критического осмысления ситуации. Холодная ярость застилает глаза. Эта тварь поселилась в моем доме, уничтожила светлую память о моей сестре, издевается над чувствами моих родных, возможно, устроила пожар, чтобы замести следы, а мать рыдает от счастья!

Я делаю два бесшумных шага по комнате, пушистый ковер глушит все звуки, осторожно открываю дверь в ванную комнату и потрясенно останавливаюсь на пороге. Воздух вырывается из легких со свистом.

Я боюсь пошевелиться. Ледяной комок в желудке мучительно сжимается. То, что я вижу, повергает меня в шок и заставляет забыть, зачем я, вообще, сюда явился.

Вода шумит, наполняя маленькое помещение гулом и паром, который оседает на холодной плитке стен. Зои стоит ко мне спиной за прозрачной стенкой душевой кабины. Струйки воды стекают по ее коже, огибая контуры лопаток, позвоночника, скользят вниз по пояснице. Волосы убраны в высокий, небрежный пучок, скрепленный длинными шпильками пине. На волосы нанесена какая-то густая, темная маска – кашица из трав или грязи, пахнущая резко мятой и чем-то земляным даже на расстояние. Именно из-за собранных волос шея и спина Зои открыты полностью.

Я вижу узкую талию, которую, кажется, можно обхватить двумя ладонями. Острые, хрупкие плечи. Длинную, изящную линию шеи, ведущую к затылку. И… шрамы.

Они прорезают кожу спины, как страшные белые молнии. Не один. Не два. Десятки. Пересекающиеся, глубокие, уже побелевшие и затянувшиеся, но от этого не менее ужасные. Словно кто-то методично, с жестокой силой, полосовал ее по спине кнутом. Белые полосы тянутся от самых плеч до поясницы.

Сердце в груди сжимается в ледяной комок, а потом падает куда-то в бездну. Меня обволакивает холодный и липкий ужас. Шрамы на спине побелевшие, а не красные, значит, это случилось давно. Когда стоящая передо мной девушка была еще ребенком. И это было… адски больно. По спине пробегают мурашки.