Книга Ее имя ярость, страница 17 – Эмили Варга

– Нет, – сказала я наконец, и улыбка исчезла с моих губ, а глаза скользнули по трещинам на потолке. – С этим у нас никогда не было проблем.

– Черт, ведь так всегда и бывает, да? Человек хорош в чем-то одном и ужасен во всем остальном. – Она прислонилась спиной к стене.

Я подумала о том, как впервые поцеловала Мазина. О том, как он впервые обнял меня за талию и прижался губами к моей шее. Несмотря на то что из-за его предательства воспоминания были искажены и полны горечи, я все еще помнила, каково это – чувствовать, как бешено бьется мое сердце, когда он проводит большим пальцем по моей нижней губе, как в животе зарождается предвкушение, когда он улыбается, касаясь моей кожи. Я сглотнула, пытаясь прогнать воспоминания прочь:

– Мы знали друг друга очень долго. Я думала, что знаю его так же хорошо, как он меня, но, очевидно, это не так.

– Предательство близких ранит больше любого другого, – сказала Нур так тихо, что я почти не расслышала ее слов.

Я удивилась, потому что она говорила так, словно знала это по личному опыту. Я прочистила горло, радуясь возможности сменить тему:

– Это то, что случилось с тобой и Сумой? Император Вахид узнал, что тот обкрадывал его, через кого-то из близких?

Нур кивнула:

– Его предал собственный сын. Он хотел спасти честь своей семьи, но в итоге убил их всех. Даже слуг арестовали и посадили в тюрьму.

– Как и тебя.

Нур, казалось, смутилась от предположения, что она служанка, но в конце концов кивнула:

– Да, как и меня. Но я не собираюсь оставаться здесь и гнить, как все остальные, это не моя судьба.

– И не моя, – сказала я, вытирая с лица грязь и глядя в темный туннель, из которого мы выползли.

Оставаться в этой тюрьме – не моя судьба. Больше нет.

Наши дни были наполнены копанием, разговорами, стремительным возвращением в свои камеры, пока нас не обнаружили, и сном. Я спала как никогда раньше, сосредоточив всю свою энергию на побеге. У меня появилась новая мотивация, надежда, которая, к моему собственному удивлению, ожила в моей груди. С каждым новым вырытым дюймом земли я приближалась к этой возможности.

Света от свечи было мало, земля облепляла нашу кожу, как будто мы были грызунами, роющимися в грязи. Моими руками двигали мысли о свободе. Надежда увидеть отца помогала мне не обращать внимания на голод, терзавший мой желудок. Я думала о том, что бы я сделала с Мазом, если бы у меня в руке был нож, и это заставляло мое тело двигаться. Я была крысой, выскочившей из ловушки, чтобы разорвать своим похитителям глотки.

– По-моему, мы наткнулись на камень или что-то в этом роде. Кажется, обойти его не получится. – Голос Нур был напряженным и в туннеле звучал приглушенно. Она ударила оловянной чашкой по твердой земле в попытке размельчить ее.

У меня упало сердце. На то, чтобы откопать камень, в зависимости от его размера могли уйти недели.

– Он из глины или другого материала? – Я попыталась заглянуть за нее. – Попробуй покопать вокруг него, чтобы понять, насколько он большой.

– Он движется! – крикнула она в ответ, и я выдохнула: значит, мы сможем его откопать. – Может быть, если я немного постучу по нему, то смогу расшатать. – Она с громким стуком ударила жестянкой по камню. – Он поддается!

– Что ж, это хорошо.

Я снова начала собирать землю, выгребая из туннеля излишки и высыпая их в наши ведра для отходов. Я вернулась в камеру Нур и высыпала пригоршни земли на пол.