Книга Ее имя ярость, страница 87 – Эмили Варга

Он посмотрел на свою руку, затем снова на меня:

– И все же никто другой этого не сделал. Мне кажется, вы излишне скромны, сахиба.

Он наклонился вперед, и на его губах появилась улыбка, одна из первых, которые я у него увидела. Мое сердце забилось чаще, и я хотела бы сказать, что это произошло из-за гнева или хотя бы страха. Но я знала, что это за чувство, и это было то же воодушевление, которое я испытывала, держа в руке рукоять нового меча и нанося противнику победный удар.

Предвкушение. Я издала мягкий, изящный смешок, которым гордилась бы сама Нур:

– Меня еще никогда не обвиняли в скромности, поэтому я приму ваши комплименты.

Я вновь взяла свой сосуд, не забыв перед этим еще раз коснуться пальцами кожи Маза. Затем я сделала большой глоток остывшего чая – возможно, слишком большой – и аккуратно поставила сосуд на стол. Заигрывание не было моей сильной стороной, но я подумала, что получается у меня не так уж плохо.

Слуги подали ароматное блюдо из риса с пикантным маринованным манго и ягнятину, тушенную с цельным зеленым перцем чили. Я сосредоточилась на угощении, едва ощущая остроту специй, хотя еда была отменной. Именно о такой я мечтала, лежа на полу своей тюремной камеры.

– Есть кое-что, что я бы хотел узнать, – как бы невзначай сказал Мазин, но я поняла, что это притворство.

Преимущество того, что я знала его очень давно, заключалось в том, что я замечала, когда его что-то беспокоило. Меня снова охватила боль узнавания. Я вспомнила те времена, когда знала выражения его лица, когда мы могли провести целый разговор одним лишь взглядом.

– На базаре Анам упомянула, что, когда ей завязали глаза, она услышала шум борьбы, – продолжил Маз, откинувшись на спинку своего сиденья. – Будто кто-то сражался с хулиганами, которые похитили ее. Это вы отбивались от головорезов? – На его губах играла улыбка, а плечи были слегка ссутулены, как будто он был расслаблен и спокоен, но мне было известно, что это не так.

Я улыбнулась в ответ.

– Вообще-то да, – признала я, наблюдая, как его брови поднимаются вверх: он этого не ожидал. Хорошо. Санайя окажется всем, чего он не ожидает. – Прежде чем они скрылись, мне удалось нанести им несколько ударов. – Я сделала глоток своего напитка, терпкий цветочный вкус которого заглушил вкус еды и обострил мой мыслительный процесс. Я не упомянула, что «головорезы», о которых шла речь, были детьми и что одного из них трясло от смеха, когда мы делали вид, что ведем борьбу.

Мазин улыбнулся, широко и хищно, как акула. Он наклонился так близко ко мне, что я почувствовала исходящий от него свежий лесной аромат. Он сложил пальцы домиком:

– Простите, я не хочу вас обидеть, но не могу представить, как вы сражаетесь с головорезами.

Он скользнул взглядом по моему телу, словно желая, чтобы я увидела то же, что и он. И я увидела. Девушку, одетую в драгоценности и шальвар-камиз с богатой вышивкой такого насыщенного цвета, что краска, должно быть, стоила дороже, чем это крыло дворца. Я была легкомысленным, красивым украшением. Не воином. Но он не знал, что воины тоже могут носить драгоценности.

– Моя мать научила меня. Она хотела, чтобы я могла постоять за себя. – Это была ложь, достаточно близкая к правде.

Мазин наклонил голову, все еще изучая меня, но уже с большей мягкостью во взгляде. Не знаю, купился ли он на мою ложь, но мои слова произвели на него другой эффект – заинтриговали его.