Книга Жестокая жажда, страница 133 – Анжела Монтойя

Дедушка пытался сказать ей об этом, когда дарил на день рождения лассо. Он хотел напомнить ей о смирении. Тогда она не пожелала его слушать. Но Лало, ворвавшись в ее жизнь, показал ей, что такое настоящая доброта и истинное бескорыстие. С самого первого дня их знакомства он пытался снять проклятие, чтобы его сестра не боялась этой мерзкой Мариселы. Теперь Каролина знала, что он идет на риск и ради нее, и ради ее семьи.

И она любила его за это.

Каролина направила коня по скалистой тропе. Судя по карте, которую она украла из кабинета отца, этот путь вел к вершине Хребта Дьявола.

Впереди раздался странный шипящий звук. Прищурившись, она вгляделась в темноту. И тут их скакун заржал и внезапно встал на дыбы.

– Держись! – воскликнула Каролина. Но Лало сжимал ее недостаточно крепко и свалился со спины коня. Каролина попыталась обуздать лошадь и мельком взглянула на то, что так напугало животное. В нескольких шагах впереди тропа, по которой они ехали, пришла в движение. Шла волнами и плескалась, словно небольшое озеро. На поверхности что-то зашипело, и следом лопнул пузырь.

– Что это, во имя святых, такое? – спросил Лало, отряхивая штаны.

– Лагодель-Фуэго, – сказала она. – Кипящий зыбучий песок.

– Ну разумеется! – Лало повысил голос. – С чем еще нам предстоит столкнуться? Со злобными грибами? Трехглавыми змеями?!

– Лало, успокойся, – предупредила его Каролина.

– Или что? – Он всплеснул руками. – Что еще может пойти не так? Если ошибемся, то утонем в кипящем песке. Но мы не можем вернуться, поскольку волки размером с карету хотят меня сожрать. Ах, и еще есть Марисела. И Видаль. И… – Его голос надломился, и он резко остановился.

– И что? Что еще, Лало?

Его подбородок задрожал.

– Я борюсь за каждый новый вдох с момента, как убили моих родителей. И каждый раз, когда приближаюсь к поверхности, всякий раз, когда мне кажется, что я наконец-то смогу выплыть, происходит нечто еще более ужасное. Меня превратили в то, что я ненавижу больше всего на свете. За мной охотились, меня ранили, в меня стреляли. Я убивал! Днями и ночами мне снятся отобранные мною жизни. Я вижу кошмары, в которых бросил свою младшую сестру на произвол судьбы. А теперь еще и ты. – Он покачал головой. – Я не могу этого сделать. Не могу совершить следующий шаг. Все это слишком. Я не могу потерять тебя, Каролина. Только не когда мы едва обрели друг друга.

Каролина глубоко вздохнула.

– Мы не потеряем друг друга, Лало. Мы справимся.

– Ты не понимаешь. Я не вернусь с тобой.

– Что? – Ощутив напряжение Каролины, конь под ней дернулся. – О чем ты говоришь?

Лицо Лало исказилось от муки.

– Разорвав связь между твоим предком и Текуани, мы не только убьем Видаля и снимем проклятие. Любой вампир, рожденный от его крови, тоже погибнет. Без него нас больше ничто не будет связывать с этим миром.

Боги милостивые, она спрашивала его об этом, когда он впервые рассказал о своем плане, но Лало выглядел таким беззаботным, и она просто решила, что он уверен, что с ним ничего не случится.

– Как давно тебе это известно? – спросила она.

– Я всегда надеялся, что ошибаюсь, но каждые прочитанные мной дневник или книга о тех, кто получил новую жизнь благодаря Текуани, приводят к одному и тому же выводу. Избавьтесь от первородного вампира, и остальные падут.