Книга Тайна детской скрипки, страница 73 – Татьяна Ренсинк

— Мама!

Вздрогнув, словно прогремел гром, они переглянулись от приятного шока услышать долгожданный голосок любимого ребёнка.

— Он заговорил?! — не успел выказать восторг Пётр.

Он вскочил, поймав сына на руки и стал с ним кружиться по поляне. Радости не было предела, как и им, так и поднявшейся рядом Ионе. Мальчик продолжал повторять «мама». Слышать его нежный голосок — было великим счастьем, неописуемым и самым торжественным.

Проведя с сыном всё утро и день, Петра с Ионой отвлекло только сообщение о получении срочного письма от Разумовского. Родители Ионы тут же забрали внука погулять вместе, и Пётр распечатал послание…

— Ну что там? — видела Иона, как он бегает по строкам глазами, и любимый улыбнулся:

— Ждёт нас нынче вечером.

— Слава Богу, — обрадовалась она. — Всё только к лучшему!

— Ты думаешь? — не верил Пётр пока в то, но Иона спросила:

— Ты отправил отчёт по делу княгини Хилковой?

— Да…. я написал выдуманный отчёт для суда, — вздохнул он. — Будем надеяться, что её не ждёт жестокая кара.

Они скоро собрались в путь, и уже через час приехали к дому, где проживал русский посол. Дворецкий проводил по роскошному коридору в кабинет. Сообщив Разумовскому об их приезде, он пропустил пройти и откланялся…

— Прошу, — сразу указал на диваны у окна посол, а сам сел в кресло.

Просторный кабинет, окружённый окнами со всех сторон был весьма светлым и скромным. Уют и тепло царствовали здесь, вселяя надежду на добрую беседу. Сев перед Разумовским на диван, Пётр и Иона пока молчали…

— Вы написали в запросе на встречу, что дело касается некоей княгини.

— Хилковой, — кивнул Пётр. — Прошу посодействовать в её защите.

— О, это не трудно будет сделать. Я читал Ваши пояснения о случившемся с нею. Жаль, что такое произошло. Подставлять аристократов эти наглецы, ой, как умеют! Мне ли не знать, — соглашался Разумовский.

— Разумеется, — улыбнулся Пётр. — Жаль, Вы не знали о существовании сего письма от Матвея Сергеевича, — достал он конверт из кармана и протянул его.

Прочитав письмо, тот сразу ужаснулся:

— Я бы не продал ту детскую скрипку, зная о её тайне! Боже, что могут совершить простые порывы!

— Всё, к счастью, в прошлом, — улыбался натянуто Пётр, что заметил его собеседник и сразу обратился к скромно сидевшей Ионе:

— Ваш выбор ужасен, моя милая… Ваш супруг столь ревнив.

— Надеюсь, Вы не будете ревнивы со своей невестой, а потом и женой, — одарила она теплом улыбки.

— О, я позволю ей иметь любовника. Это норма нашего света, нашего времени, — махнул безразлично рукой тот.

— Время меняется, — не согласилась Иона.

— Да, Вы знаете, я соглашусь, — кивнул Разумовский. — Большие разводы начались… Ушаковых, Апраксиных, например… Прям с ума начинают сходить. Девицы начинают убегать с кавалерами дабы тайно жениться!

— Любовь начинает властвовать, — перебила его речь Иона.

— Ах, позвольте, любовью можно везде заняться, — снова махнул Разумовский рукой. — Девица — будущая жена должна что? Блистать, пленять и нравиться. И, если понравится чужая жена или иная девица, что ж теперь?

— Ценность духовного единения супругов, интерес друг к другу выступают теперь всё же вперёд, — добавил Пётр. — Незаменимость супруга, супруги — добавляет каплю в чаше их любви, плотно связанной с преданностью.

— Вы обращаетесь с женой, как с собственностью? Так никакую избранницу не удержите, — удивился Разумовский. — Да и потом… У кого нет адюльтера, фаворитов?